Восточный фронт
Шрифт:
– А чего тут стыдного?
– спрашиваю.
– Ты не понимаешь - говорит мамлей - по японским меркам, самураю заболеть перед войной, это значит проявить позорную слабость, почти трусость. Поэтому ему и стыдно. Все кто здесь лечится, получили свои раны, честно сражаясь за Императора и только он оказался больным слабаком.
– Ого!
– говорю - какие проблемы да на ровном месте!.. Так он что самурай? (Чем самурай от несамурая отличается, я знал.)
– Самый настоящий ...
Ладно, не будем об этом спрашивать, оскорблять даже врага это не по-большевистски.
– Спроси его, а на каком он истребителе летал?
Слово 'хаябуса' я понял и без переводчика.
– Знаю такой... видел ... А сбитые у него есть?
Оказывается есть. Семь сбитых.
– Скажи ему, что у меня сбитый пока только один - Ки-51, так я всего три недели воюю. (Я специально назвал Ки-51, он получше Ки-36. Да, похвастался... но, у него аж семь сбитых было!)
Японец это услышал и что-то спрашивает у переводчика:
– Он спрашивает, достойно ли погибли его соотечественники?
Оба-на!.. Вот это вопросец!..
– Скажи ему, что да, достойно! Дрались изо всех сил!..
После слов переводчика японец довольно закивал.
– А спроси у него, какие самолёты он сбил?
Японец отвечает, переводчик переводит:
– Пять "томахауков"... один "митчерр" ... и один "риберейта" ...
'Томахауки' знаю (Пэ-сороковые), но что за 'митчерр' и 'риберейта'? Тут до меня доходит - 'митчелл' и 'либерейтор'!.. Б-25 и Б-24!..
– 'Митчелл' и 'либерейтор'?..
– переспрашиваю.
Да, кивает японец, ''митчерр' и 'риберейта''.
– На Ки-43?
– переспрашиваю.
Да, опять кивает японец, на нём. Э-э, брат ... Говорю переводчику:
– А ну спроси, это что же, он 'либерейтор' сбил двумя пулемётами?!..
Переводчик спрашивает и японец утвердительно кивает - да, ими. Ну, даёт япошка!... Просто мастер 'художественного свиста'!.. Ну, про Б-25, я с трудом, но ещё могу поверить, но Б-24?!
Видимо что-то на моём лице японец увидел, потому что вначале как бы закаменел, потом демонстративно уронил недокуренную сигарету, сжал кулаки и что-то говорит переводчику. Тот переводит:
– Он говорит: что он самурай и не позволит вам унижать себя вашим недоверием!..
Да, ё-моё!.. О, какой гонористый!..
– Переведи ему, что я ничуть не хотел его унижать, но хочу узнать, как он сумел сбить здоровенный четырёхмоторный бомбардировщик всего двумя пулемётами? Вдруг мне пригодится. Скажи ему, что я сам сбил своего противника двумя пулемётами, но то был одномоторный штурмовик, а не утыканный пулемётами, как ёж иголками, четырёхмоторник.
Японец отвечает, что он расстрелял 'либерейтору' двигатели и тот упал.
– А стрелки бомбардировщика на всё это просто смотрели?
Оказывается, что он на сближении вначале бил по стрелкам, а уже сблизившись метров на сто пятьдесят-сто, начинал стрелять по двигателям.
– Что все четыре движка расстрелял в одной атаке?..
Нет, говорит японец, в одной атаке - один двигатель.
– Так он что, четыре раза на 'либерейтор' заходил?!..
Да, оказывается четыре раза. Ты знаешь, к нам перед войной приезжал из политотдела армии один вроде как лектор, рассказывал о японской психологии. Вот он говорил, что с нашей русской точки зрения японцы ненормальные (как впрочем и мы с их), потому что они многие нам привычные вещи воспринимают и делают совсем не так как мы, а это надо учитывать в бою. Я тогда это прослушал и забыл, мимо ушей. И вот только общаясь с этим японцем, до меня вдруг дошло, что японцы действительно ненормальны - передо мной стоит парень невероятной, почти запредельной храбрости, который при этом стыдится своей язвы, даже не триппера или геморроя. Так ведь находятся и те, кто его этим попрекает. Это нормально?
Тут японец опять что-то спрашивает у переводчика:
– Он говорит: а как бы вы действовали, случись вам столкнуться в бою с 'либерейтором'?
– А я - говорю - разнёс бы эту тушу одной атакой, тремя-четырьмя 37мм снарядами. Метров бы с трёхсот-четырёхсот. И полетел бы сбивать следующий.
Японец выслушал и отвечает:
– Он говорит: что это не очень смело, но очень рационально.
Вот и пойми - похвалили тебя или наоборот обругали? Такой у меня случился разговор с японским лётчиком-истребителем. И заметь, за всё время японец ни разу не улыбнулся. Вообще. Наоборот, он был невероятно серьёзен.
А.С. Имя японца не помните?
И.Г. Да я его и не спросил.
А.С. А что потом было?
И.Г. Я подарил японцу пачку сигарет и пошёл к своим. Правда, он не хотел её брать, но переводчик ему что-то сказал и тогда он взял. Больше я этого японца не видел - всех ходячих отправляли в лагеря военнопленных. Отправили и его. ...'
Лазарев М.П. "Тихоокеанский шторм". Изд. М., Воениздат, 1960. Глава "Морские десанты на юге Сахалина".
Второй десант, значительно более крупный, чем в Торо, высаживался также в первый день операции в порту Маока (ныне г.Холмск), могущим стать базой для развертывания переброшенных из японской метрополии войск, усиливавших сахалинскую группировку.
В гарнизоне Маока были два кадровых пехотных батальона 88-й пд, усиленные артиллерией и минометами; была оборудована полевая оборона города и порта. Имелось в городе и ополчение - но, нас оно беспокоило намного меньше, чем неплохо подготовленные и относительно прилично вооруженные кадровые части. Сделанные летчиками фотографии не только вскрывали почти всю систему обороны, но и позволили установить местонахождение казарм японской пехоты. А главное, в порту был обнаружен легкий крейсер 'Китаками' (тип 'Кума', корабль устаревший, но способный доставить немалые неприятности десанту - 7000 т водоизмещения, по состоянию на 1945г переоборудован в "десантный крейсер", вместо 7 140-мм пушек нес 4 127мм, зато шесть десантных плашкоутов, мог принимать на борт батальон морской пехоты).
С учетом важности Маоки для ее захвата были выделены крупные силы - в первом эшелоне десанта шли 1-й и 2-й полки 1й дивизии морской пехоты (без 1-го батальона и одной батареи СУ-54-150, высаженных в Торо); во втором эшелоне 113-я стрелковая бригада (без одного батальона, также в Торо).
Для высадки десанта были выделены старые эсминцы "Войков" и "Сталин", тридцать два пехотно-десантных корабля (БДБ и LSI), шесть больших танко-десантных LST (полное водоизмещение за 4000т, по проекту берет 25 "шерманов" - у нас загрузка, или рота Т-54, или такое же число СУ-54-122, или дивизион 152мм или 122мм орудий с тягачами, или два взвода тяжелых танков), а также транспорта "Барнаул", "Благовещенск", "Биробиджан", на которых шел эшелон закрепления и развития успеха (основные силы 113й бригады) а также тыловое снабжение. Огневая поддержка была возложена на крейсера "Калинин", "Каганович", эсминцы "Рьяный", "Резвый", "Разящий", "Рекордный", а также шесть артиллерийских БДБ, с универсальными 128мм пушками (хоть какое-то подобие виденных Зозулей у Сайпана американских LSM(R) - в корпусе десантной баржи, 127мм башня от эсминца, зенитки, 107мм минометы и пусковые для ракет). В охранении оставались эсминцы "Ретивый" и "Ревностный", двенадцать ленд-лизовских "больших охотников" РС (по современной классификации, малых противолодочных кораблей), четыре тральщика АМ.