Восточный пакт
Шрифт:
— Кто?
— Зоряна Смит.
К девушке я испытывал особенные чувства — потому что она закрыла меня собой от пуль, без раздумий рискуя жизнью. Кроме того, мы ведь в ответе за тех, кого приручили, поэтому этот вопрос мне надо закрыть как можно быстрее.
— Необходимый статус? — спросил Андре, сделав несколько быстрых движений рукой. Явно в дополненной реальности открыл меню моего личного дела и искал связанные с Зоряной записи.
— Гражданка Конфедерации. Реальная гражданка, не маска.
О том, чтобы приобрести для Зоряны новую личность, я думал давно. Но
Не та личность, судьбой которой кто-то будет интересоваться. Вот в случае, если Зоряна станет гражданкой Конфедерации именно как Зоряна Смит, а я по каким-то причинам исчезну или наши пути разойдутся, в этом случае девушка уж точно не пропадет.
— Она русская? — поинтересовался Андре.
Зоряна жила в Восточном, русскоязычном районе, но отец ее разговаривал только на польском, и не раз даже при мне довольно агрессивно высказывался на национальную тематику. Вопрос же национально принадлежности в протекторатах решался не в плоскости род-народ-приплод, а культурной самоидентификацией. Если отец записал Зоряну как польку, то русской ей точно не стать — в документах, привязанных к ее реальной личности. А так как я хотел обеспечить Зоряне возможность хоть какого-то маневра, то гражданство Конфедерации необходимо было прикреплять именно к реальной личности, к Зоряне Смит, родившейся и выросшей в Волынском протекторате.
Да, непростая задача. И я не то, что не ищу легких путей, но для того, чтобы обеспечить Зоряне благополучие — в случае если со мной что случится, других способов просто нет. Или я их пока не вижу.
— Не знаю, но скорее всего не русская, — покачал я головой.
— Я узнаю в ближайшее время и сообщу, могу ли тебе помочь.
— Хефе.
— Да?
— До среды мы сможем это сделать?
— Завтра к обеду сообщу, — кивнул Андре.
— Хефе. Завтра к обеду мне необходимо это решить. Вы сможете помочь, или мне искать другие пути?
— Я попробую и буду стараться, обещать не могу.
— Принял, спасибо.
— Пожалуйста.
Убрав в карман куртки переданный носитель с отчетами по операции, я кивком попрощался и направился к выходу из отеля на Ингульской, где квартировал Андре. На улице меня уже давно ждало такси, которое и довезло меня до усадьбы.
С удовольствием полной грудью вдыхая свежий воздух, прошелся по аллеям приусадебного парка. Оглядываясь по сторонам, искал взглядом поручика Садыкова — он в это время как раз должен выбегать на утреннюю пробежку. Действительно вскоре увидел — конфедерат из группы Измайлова бежал навстречу. Вот только был не один, а вместе с Зоряной.
Приблизившись, Садыков приветственно кивнул и пробежал мимо, а Зоряна остановилась. Ее эмоции нахлынули на меня волной — девушка всерьез за меня переживала. Сейчас она разволновалась еще больше — явно с трудом сдерживалась оттого, чтобы не броситься обниматься. Вот только мое бесстрастное выражение лица ее остановило, и Зоряна замерла в нерешительности. И лишь тогда, когда намекнул на улыбку и подмигнул ей, она несмело улыбнулась и подошла еще ближе.
— Я очень волновалась, — негромко произнесла Зоряна.
— Я тоже. У тебя все в порядке? — взял я ее за руку и заглянул в глаза. Снизу вверх заглянул — за выходные я, к сожалению, не подрос.
— Да, — кивнула раскрасневшаяся Зоряна.
— Хорошо. Поговорим вечером.
Девушка вновь сдержанно кивнула — она далеко не дура, и по моему поведению явно чувствует, что вокруг собирается буря. Ее многократно усилившееся волнение, близкое к страху, ощущал сейчас отчетливо. Еще раз сжав запястье девушки, кивнул ей и направился в сторону восточного крыла, а Зоряна побежала догонять Садыкова.
В комнате меня ждала подготовленная одежда — спортивный костюм, форма гимназиста и завтрак. Явно Зоряна заранее постаралась. После того как переоделся и выполнил свою утреннюю норму на улице и в зале, с Зоряной перекинулся всего парой слов — уже опаздывал, лишь подбодрил ее еще раз и сказал, что вечером поговорим.
В гимназию добрался на автопилоте. Не устал и не маялся от недосыпа, нет — просто погрузился в себя, размышляя о насущных проблемах. С внешнем миром взаимодействовал при этом словно система в безопасном режиме, с загрузкой лишь основных функций. Именно поэтому не сразу заметил, что в аудитории вокруг меня собралось немало одноклассников. И все от меня что-то хотели.
Оу, а ведь я даже знаю, что они хотят — вспомнились события минувшей пятницы. Вроде два дня назад было, а как вечность мелькнула. Моргнув пару раз, я медленно положил руку на спинку стула и сев вполоборота, полусонным взглядом осмотрел аудиторию. Все на месте — двадцать один ученик.
Темноглазый Модест, выглядящий слегка жеманно по сравнению с сидящей рядом задумчивой валькирией Эльвирой, на меня внимания не обращал, погрузившись в ассистант. Светловолосый широкоплечий Илья — словно сошедший с картины настоящий русский богатырь, маленький только еще, показательно дремал. Вот только при этом все трое явно заинтересованы происходящим, и — надо же! — как понимаю по эху эмоций, готовы если что вмешаться. Неожиданно. И, наверное, даже неожиданно приятно.
Ясноглазая Наденька, кстати, в отличие от трех других моих собратьев-одержимых не демонстрировала показательное безразличия. Большие глаза юного олененка смотрели на меня с откровенным беспокойством.
Еще пятеро одноклассников не совсем понимали, что происходит, обозревая собравшуюся вокруг меня группу из одиннадцати человек. Девять юных дам и два молодых джентльмена — все те, кто не отправил информацию по моему запросу о прошлогодней успеваемости.
— Всем привет, — окончательно вынырнув из «безопасного режима», широко улыбнулся я, осматривая собравшихся вокруг юных одаренных. Улыбнулся без тени веселья — по-деловому, только зубы показав.