Восток. Запад. Цивилизация
Шрифт:
– Я…
– Заткнись, идиот, - я увидела тьму там, внутри тела. Проклятье? – Я поняла.
– Но… не уедете?
Нет, конечно.
Как их бросить? Матушку. И Чарли… Чарли, который точно возражать не станет, даже обрадуется, изъяви я желание свалить. И поможет. Но… но я ж себя уважать перестану.
Как потом в зеркало смотреться?
Как вообще жить.
И не в совести дело, но… я не смогу без него. Просто не смогу.
И я покачала головой.
– Держите крепче, кажись, набили слишком плотно…
Сент-Ортон
– Клятва? Проклятье?
– Не знаю. Но… это не важно. Он не оставит меня в живых. Теперь – точно…
Ага.
Еще одна хрень.
– Теперь последний этап, - Бертрам Орвуд не позволил додумать. – Убираем руки. И пытаемся влить в ваше создание силу. Но действуем медленно…
И взгляд у него такой спокойный-спокойный. Сразу вот и заподозрилось неладное.
– Я… - я посмотрела на кролика. – Пожалуй, воздержусь… что-то…
Громкий хлопок за спиной заставил меня вздрогнуть и обернуться. Потом еще один и… и о щит, выставленный Сент-Ортоном ударились ошметки чего-то темного и на редкость вонючего.
– Твою ж… - кто-то тряс руками, пытаясь сбросить остатки гнилой плоти, что покрывала студентов… почти всех студентов. – Что за…
Кого-то снова вырвало.
А очередной бледный юноша растянулся на полу. Вот не знаю, что там у Сент-Ортона с папашей, но в одном тот прав: измельчали маги ныне.
Забрезгливели.
– Это… - Сент-Ортон поглядел на кролика. – Это ведь…
– Вот, что происходит, когда обычный одаренный пытается подражать некроманту, - Бертрам Орвуд наблюдал за произошедшим с явным удовольствием. – Конфликт энергий… и в результате – неконтролируемый выброс…
Кролики.
Мать его, взрывающиеся кролики, это… это как-то чересчур, что ли?
Я поглядела на герцога.
Тот на кролика.
– Знаешь… ты не будешь против, - дрогнувшим голосом спросил он. – Если я его просто сожгу?
Против? Да я сама предложить собиралась.
Сент-Ортон щелкнул пальцами и кролик осыпался кучкой пепла. Надо же… а я так не умею. Обидно.
– Слушай, - не то, чтобы я разом преисполнилась к нему любви или хотя бы сочувствия, но… - А ты не хочешь с Орвудами ближе… пообщаться?
– Не помогут.
Интересненько.
Очень интересненько. Я вот даже прямо так чувствую, что занятие прошло с превеликою пользой.
– На самом деле я привык, - он вытащил платок и протянул мне. – Не стоит опасаться, он не отравлен.
Да? А так можно?
То есть, верно, можно, но… я скорее заляпать опасалась. Руки-то не самые чистые.
– Я давно уже живу в долг, - теперь он говорил не сказать, чтобы шепотом, но спокойно, с этакой уверенной обреченностью. – А вот вам…
Губа дернулась.
– Леди Диксон… - голос тоже изменился, и не только он. Лицо Найджела Сент-Ортона исказила судорога. На долю мгновенья. – Занятие закончено. И если позволите, я проводил бы вас… к мужу.
И совсем тихо добавил:
– Пожалуйста…
А
– Найдите повод… отказаться.
И губу закусил.
Я поглядела на Бертрама. Тот чуть нахмурился. И кивнул… разрешая?
– Думаю, нынешняя работа многому вас научила, - заметил Орвуд. – Кстати, на следующей работе возьмем проект посложнее. Леди Диксон, позволите вас проводить? Тем паче, мне все одно наверх надо. Полагаю, отец также завершил свое… выступление.
Так мы и пошли.
Я. Справа – Орвуд с Лапочкой. Слева – Сент-Ортон. Шли мы, шли… ну и пришли. Тот же холл. Те же люди… ага, Чарльза вижу в компании светловолосого господина с физией донельзя знакомой.
Я перевела взгляд на Найджела.
Ишь ты, как его корежит-то…
– Леди, - и голос деревянный-деревянный. – П-позвольте представить вам моего отца… лорд Алистер, герцог Сент-Ортон.
И поклонился.
А я… я только вдохнула… мать моя женщина, как же воняет-то. Да несчастные погибшие во имя науки кролики и в подметки этому герцогу не годятся.
– Премного счастлива знакомству, - сказала я с легким чувством сожаления. Главным образом о том, что вонь – это вряд ли веская причина, чтобы пристрелить человека.
– И я, леди… несказанно счастлив, - пропел Алистер Сент-Ортон, кланяясь низко. – Давно мечтал встретиться с особой столь… выдающейся.
И руку протянул.
Такую донельзя изящную руку с тонкими пальцами да перстнем в виде дракона.
Глава 44 Где, если подумать, ничего не происходит
Виктория, забравшись на подоконник, - вот что у нее за манеры-то? – меланхолично обрывала лепестки. Лепестки падали на юбки, на подоконник, прилипали к влажноватому стеклу. И что-то было такое во всем этом, донельзя тоскливое, что слезы на глаза наворачивались.
Вообще они наворачивались сами собой и с утра Эва даже всплакнула.
Слегка.
Совершенно без причины, что явно было не нормально. И главное, чувство непонятное. То ли бежать куда-то тянет, то ли упасть без сил.
А цветы раздражают.
И университет тоже раздражает, потому что… потому. А цветы сильнее. Несут и несут. Каждый день… в домике уже места нет, а их все тащат.
Прекраснейшей.
И у Тори такие же записочки. Тоже, стало быть, прекраснейшей. Самой очаровательной. Пленившей душу… никакой, в общем, фантазии. Хотя когда-то мечталось, чтобы так… а Эдди ничего не прислал. И вообще он появляется, да, но словно бы скорее для порядку, чем по делу.
И на ту сторону пройти не выходит.
Эва пыталась.
И Тори пыталась. Дудку вот брала, гладила, баюкала, но дунуть так и не рискнула. Наверное, из-за того, что на полигоне случилось. Хотя, конечно, не факт, что тут Тори виновата. Или Эва. Или вообще кто-нибудь виноват. Может, оно само восстало. И вообще, справились же.