Восток. Запад. Цивилизация
Шрифт:
Ждать.
Алистер придет.
Он не может не прийти. Он слишком самоуверен. И любопытен. И еще полагает себя хозяином положения. А потому откликнется.
– Знаете, даже если я все одно сдохну, - Найджел Сент-Ортон выпрямился. – Это того стоило… а еще я дракона видел.
Сказал и сделал шаг, разделяющий изнанку от… сна?
Или все-таки мира?
Чего-то третьего?
Представление продолжалось.
Танец… и почему-то злит. Нет, Эдди все прекрасно понимает. И что Сент-Ортон нужен, и что все это…
– Вот будешь дальше зевать, точно уведут. Не этот, так другой… с такою же благообразною рожей, - заметила Милисента и прищурилась. Глаза её сделались желты, что мед.
Ответить Эдди не успел.
Да и что отвечать. Разве что… хрена с два. Не отдаст. Он… он просто беспокоится. Это нормально. Эванора хрупкая и нежная. Ей там вовсе не место, но одну Викторию отпускать было бы вовсе неправильно. Да и сама Эванора сказала:
– Мне нужно с ним встретиться.
И так сказала, что даже Бертрам не решился спорить. Он стоял, сцепив руки за спиной, чуть покачиваясь взад и вперед. И взгляд его напряженный был направлен вовсе не на картинку.
На сиу.
На треклятого сиу, который сидел на корточках и что-то рисовал то ли на камне, то ли на тумане. Медленно, с полной сосредоточенностью. Темные пальцы держали клинок так, что рукоять его упиралась в ладонь. И по ней стекали темные ниточки крови.
Что за…
Сиу поднял глаза и качнул головой.
Не вмешиваться? Не дело Эдди? Пускай. Сиу рисовал. Вставал. Делал шаг в сторону. Садился и продолжал рисовать.
А там, в выдуманном мире украденного сна все изменилось. Исчезла бальная зала, появилась очередная пещера, правда, в этой Эдди, кажется, еще не бывал.
Эва тут.
Виктория.
И Милисента делает шаг, ступая на тропу.
Следом за ней Чарльз.
И сам Эдди.
Орвуд…
А вот мальчишка-сиу так и остается сидеть на корточках. Он кажется всецело увлеченным рисунком.
…играй, - этот голос донесся сквозь толщу породы, что опустилась на плечи Эдди.
Силен.
Засранец этакий… Алистер и вправду силен. И Эдди дернул шеей, потянувшись к дудочке. Рука почти не слушалась.
Что за…
Нет, Эдди справится… он ведь потомок дракона. И должен… он все придумал.
Всех собрал.
Привел.
Дрожащий робкий звук разрушил тишину пещеры. И второй. Третий. Виктория Орвуд, может, и не была шаманом, но играть она умела.
Музыка… завораживала.
И Эдди с трудом заставил себя очнуться. Вот так… и помочь. Дракон? Будет ему дракон… даже не один…
На плечо опустился синий зимородок. Нарядный, как драгоценный камень… надо будет подарить ей что-нибудь… синее и зеленое.
Сапфиры?
Или изумруды?
Или…
Вдохнуть получилось. Выдохнуть тоже. И подхватить чужую мелодию. На плече тихо засвистел зимородок. И голос его был частью новой песни. Той, которую
Эта песня прорастала в туманы, будоража их.
И память.
И дрогнули стены пещеры, раскрываясь. А потом вовсе исчезли, как оно бывает только во снах да бреду. Небо налилось синевой.
Сквозь пол проклюнулась трава.
И море заворчало, не сердито, скорее предупреждая, что недовольно. Что есть такие глубины, в которые не стоит заглядывать любопытным детям.
Любопытным взрослым – тоже.
А вот и дракон появился.
Все-таки они донельзя самолюбивые твари. Эхтанон парил в вышине, где-то там, где рождались облака. И с каждым кругом опускался ниже.
И ниже.
Он явно красовался, позволяя человеку разглядеть себя во всем великолепии. И чешуя его белоснежная блестела как-то слишком уж ярко.
– Позер, - проворчала Милисента. – Нет, ну мог бы уже поторопиться, что ли…
Говорила она очень тихо. И Эдди фыркнул, едва не сбившись. Дракон опустился на землю, сложив крылья за спиной. Вот все же еще одна несуразица. Тварюга сама по себе здоровенная, но при этом умудряется выглядеть изящною, едва ли не хрупкой.
– Они… существуют, - выдохнул человек. – Умница, девочка. А теперь замолчи.
Тори спокойно убрала дудку и чуть склонила голову на бок. Ей, пожалуй, тоже было интересно.
– Великолепен… куда как великолепен, - пробормотал Алистер Сент-Ортон. А потом выкинул вперед руку с растопыренными пальцами. – Подчинись!
Тьма его хлынула к дракону, оплетая зверя.
– Я… волей своей… повелеваю духу… зверя…
И громко так. С выражением.
– Все-таки он идиот, - произнесла Милисента, причем довольно громко. – Нет, ну правда же идиот…
Алистер обернулся.
А дракон вздохнул. Тяжко так, по-человечески.
Наверное, все должно было дойти до определенной точки безумия.
Как иначе?
Мир, который словно тот, другой, но иной. И не понять, в чем отличие, только не оставляет ощущение, что все вокруг ненастоящее. Кроме Чарльза вот.
Милисенты.
Остальных.
И дракона. Дракон, пожалуй, выглядел более чем настоящим.
– Повинуйся… - потребовал Алистер Сент-Ортон снова и… фигура его пошла рябью. А потом рассыпалась, исчезая.
Проклятье.
– Он сбежал?! – возмутилась Виктория Орвуд. – Нет… это… он в самом деле и…
– Недалеко, - дракон пыхнул туманом, который вновь изменил все.
И берег знакомый.
И песок. И мальчишка-сиу все так же сидит на корточках, разглядывая вырезанный на камне круг. Круг, который Чарльз где-то видел, но… главное, не сам круг, а тот, кто в нем.
– Уйти хотеть, - сказал мальчишка, разгибаясь. – Я не дать.
Он побелел.
И стал почти прозрачен.
– Хитрый зверь. Хитрый ловушка. Поймать.