Восток. Запад. Цивилизация
Шрифт:
Но… там запах был хоть и сильным, но не таким.
А здесь…
Что-то гнилое.
Едкое.
Отвратительное настолько, что будь Эва настоящей, её бы вывернула.
Тонкие руки. Белоснежные перчатки. И человек гладит левой рукой правую. Сквозь перчатку проступает что-то… кольцо? Перстень?
В петлице бутоньерка. Незабудки и… и еще какой-то цветок. Эва не знает, но запомнит. Как запомнит и трость, которую он оставляет распорядителю. Трость из темного дерева, с виду простая и даже не примечательная, но свет падает
Нет, не змей, хоть похож.
Но у змей нет ни лап, ни крыльев. Дракон? Это…
– Да что с ним не так?! – Тори требовательно дергает за рукав, и Эва упускает мгновенье. Вот человек оборачивается, кланяется кому-то. – Надо же, какой…
– Какой?
– Притягательный.
– От него воняет.
– Нет, что ты, - Тори прикрыла глаза. – Какой удивительный аромат.
– Ты в своем уме?
– Кто из нас вообще в своем уме.
– Это… это вонь!
– Как та музыка. Ты ведь слышала её иначе, а меня и вправду стошнило.
Человек идет мимо Эвы. А за ним бледной тенью следует девушка. Её лицо не скрывает маска, но само лицо на нее похоже. Белый фарфор, легчайший румянец. Тонкие черты…
– Красивая, - Тори втягивает запах. – И тоже пахнет… им. Надо его найти.
– Надо, - соглашается Эва. – Найти и убить.
А в дверь входит еще один человек. И его Эва узнает. По усам. Сейчас они кажутся смешными, наклеенными.
– Это еще что за шлюха…
– Тори!
На плече человека буквально повисла девушка той своеобразной наружности, которая, должно быть, свидетельствовала, что образ жизни её был далек от приличного. Девушка была хороша. Круглолица. И синеглаза. Её волосы слегка вились и, прихваченные бантиками у висков, водопадом ложились на плечи.
Девушка что-то говорила…
А ведь Эва должна понимать, что они говорят. Или… или дом не понимал? Он видел, но не слышал?
– Спасибо, - шепнула Эва, прижавшись щекой к стене. – Спасибо, что ты принял нас.
Она услышала эхо, далекое, полное боли.
– Я… я что-нибудь придумаю. Или это все? Нам уходить?
Мгновенье.
И все снова меняется. Столь стремительно, что Эва не успевает заметить, как и куда исчезает холл и люди в нем. Просто вдруг она оказывается в месте, где… темно.
Тесно.
И страшно.
– Тори…
– Я тут, - пальцы из темноты берут за руку. – Здесь… жутковато.
Её фигура идет рябью, но вот все светлеет.
Подвал.
И факелы на стенах. Мужчины, которые спускаются. И впереди тот, что в серой маске. За ним две девушки. Одна – бледная и… неживая.
Вот, что в ней неправильно.
Она неживая!
То есть, Эва не совсем уверена, она все-таки пульс не прощупывала, но вот убежденность эта странная… допустим, что так оно и есть. И здесь Эва видит чуть больше, чем там.
Вторая была живой.
Та, с бантиками в волосах и синими глазами.
С губами
В подвал.
И еще…
За ними идти?
Кэти… Кэти и двое мужчин тянут третьего.
– Они его… - Тори шипит. – Они его убили!
– Он же живой. Значит, не убили. Не до конца.
А из двери снова появляется та, светловолосая, с бантиками. И что-то говорит Кэти. А потом указывает на мужчин. В следующее мгновенье она показывает пуговку, зажатую в руке. И…
Мир мигает.
– У меня голова сейчас заболит от этой суеты, - ворчит Тори. – Давай помедленнее.
Изменилось немногое.
Девушка переступает через тела. Кэти… Кэти лежит на полу, а девушка наклоняется и обшаривает её, вытаскивает из вороха юбок кошелек, который отправляет в вырез платья.
Подходит к тому мужчине, с усиками, и обыскивает уже его.
Бьет по щекам.
И когда тот открывает глаза, о чем-то спрашивает. И снова… но голова мужчины запрокидывается. И девушка этим недовольна. Она кричит, судя по тому, как широко открывается её рот. И из двери выходит вторая девушка.
Его подхватывают.
Тащат. Им тяжело. Той, которая жива, точно. А вот та, другая, с безумною улыбкой и широко распахнутыми глазами, поднимает мужчину с легкостью.
Она бы и сама справилась.
А картинка идет рябью, становясь все более и более прозрачной. И Эва чувствует, что еще немного и она вовсе исчезнет.
– Нет! – крик Тори почти разрывает хрупкую ткань иного мира. – Сделай хоть что-то!
Что?
Или… кровь, если кровь… нет, для этого надо вернуться, а Эва не уверена, что снова отыщет дорогу. Тогда… тогда что?
У нее есть перо.
И…
И Эва решительно вытащила его из волос. Она ведь, в конце концов, не для себя. И не для Тори. А потому… потому что, что бы ни происходило в этом доме, оно по-настоящему важно.
Именно так.
И Эва сжала перо в руке.
– Что ты…
– Замолчи, - попросила Эва, и сестра в кои-то веки подчинилась. А теперь надо позвать, но… но как звать того, кто должен бы услышать?
Эдди…
У него есть имя.
И еще тысяча обличий, потому что он шаман.
Особенный…
И когда тень от крыльев легла на мир, Эва улыбнулась. Услышал. Он её услышал.
Глава 11 О том, что реальность порой куда сложнее, чем кажется
Глава 11 О том, что реальность порой куда сложнее, чем кажется
Эдди почувствовал тот момент, когда сон, в общем-то совершенно обыкновенный, полный полуразмытых образов и столь же неясных ощущений, изменился.
Стал плотнее воздух. И в нем прорезался характерный запах дыма. Едкая горечь его резала глаза. А жар опалил перья.