Вот и я, Люба!

Евгеника Мара

Делаю это, потому что по себе и брату, и по нашим сыновьям знаю, как важно иметь рядом человека, который может понять и поддержать. Парням в этом вопросе очень нужно мужское плечо.

Для нас с брательником и для моих детей в мое отсутствие таким плечом всегда был и остаётся мой отец. Только к нему мы все можем прийти за советом и помощью.

Поэтому сейчас в момент откровения Дмитрия не могу, да и просто не имею права, его спугнуть. Не имею, так как хочу строить отношения с его замечательной матерью при полной поддержке и одобрении их со стороны её детей.

Ещё

некоторое время молча жду суть просьбы Димы. Парень то ли определился, то ли нашел нужные слова, просит меня при удобном случае поговорить с Любашей и объяснить, что она все свои долги, которых у неё, в принципе, и не было, выплатила этому человеку.

Снова соглашаюсь с Дмитрием, сообщаю, что до свинокомплекса осталось пять километров и я тоже кое о чем его прошу.

– Дим, слушай, у меня есть хорошее предложение. Обещай все сделать так, как я прошу, - получив утвердительный ответ, продолжаю.
– Забери у Миши ключи от моего крузака. Свой Кашкай завтра в ГИБДД постарайся переоформить на Аню. Пусть она Жене доверенность оформит. Сам домой вернешься на моей тойоте. Мы с тобой здесь её на тебя перекинем. Да, мамин сандеро надо продать. Ну или отогнать вашему отцу вместо мерседеса. Да, точно, чего мужика то обижать, оставляя безлошадным. И маме так спокойнее будет, ведь все по-честному. От каждого по способностям, каждому по труду, - на последней фразе мы с Димой хохочем в унисон.
– Ну, все я доехал. Ты же завтра приедешь? Вечером только, ну и хорошо. Да, узнай у Миши, когда отец ваш должен вернуться и сообщи мне, пожалуйста. Заранее благодарю.

Прощаясь с парнем въезжаю в ворота комплекса. Выхожу из машины на стоянке, иду в дом. У меня очень много накопилось разных вопросов к Любе, но сейчас не до них. Первым делом мне нужно найти Любушку и залюбить её до хорошего настроения и для хорошего настроения.

Красавицу свою нахожу в маленькой комнате с кучей коробок. Она, сидя на полу, перебирает какие-то бумаги.

Тихо подкрадываюсь сзади, присаживаюсь, уютно укладывая руки на её аппетитные груди, носом холодным утыкаюсь в ее шею, целую дорожкой от роста волос по позвоночнику к спине.

Ни одно моё действие не встречает никакого даже малейшего сопротивления.

– Любаша, я соскучился ужасно, - произношу страстным шепотом ей на ушко, аккуратно роняя на спину, вытаскивая бумажный лист из руки и направляя ее ладонь в область моего паха.

– Уф, уф, уф, какой ты - Дедушка Мороз холодный! Боюсь, заморозить меня можешь, - отшучивается Любаня.

– Нет, сладенькая моя, у меня тёплый меч-кладенец. Он согревает и уносит печали. И как, пробуем его магическую силу, душечка?
– спрашиваю, нежно и мягко захватывая в плен губы моей чаровницы.

Первая наша близость так и происходит на бумагах среди ящиков. Потом мы все же переходим в маленькую комнатку, которая является рабочей спальней Любаши.

После утоления сексуального голода наша очередная близость становится самой сладкой, потому что неспешная, нежная, проникновенная, когда каждое движение исходит для чувственного удовольствия, а не для результата.

У нас обоих есть желание

больше отдать от себя, чем взять себе. И оба мы кончаем бурно и страстно.

В порыве своих эмоций шепчу Любушке о своей любви.

Хочу слышать и её слова, но женщина моя все ещё молчит. Смотрю в её глаза и понимаю, что свои слова она держит в своей душе.

"Ну что ж, не будем торопиться. Девушка ещё не созрела для таких откровений", - мысленно решаю не давить на Любашу и пока не переходить к разговору, о котором мы договорились с Димой.

После вкусного ужина с бокальчиком вина, Любаша вспоминает про документы. Предлагаю свою помощь в поиске.

– Любаша, ты мне объясни, что искать, я уверен вдвоем у нас быстрее получится.

– Степа, нужно найти документ, то есть расписку, о получении денег за продажу квартиры, которая принадлежала моей бабушке Корниловой Маргарите Александровне. Этот документ должен быть скреплен с договором на приобретение имущества свиноводческой фермы совхоза "Путь Ильича" на имя моей бабушки. Вместе с ними должны быть документы на приватизацию данного имущества и договор дарения на имя моей матери.

Мы вместе перебираем коробки. Я открываю очередную с надписью "личное".

– Люба, извини я тут коробку открыл, в ней твои личные документы.

– Да, Степ, конечно, смотри все, среди них могут быть и эти бумаги.

С разрешения Любушки начинаю рассматривать содержимое и просто офигеваю в прямом смысле.

– Вау, Любаша, ты школу с золотой медалью окончила и университет с красным дипломом. Подожди, ты училась на факультете романо-германских языков.

– Ну, да. А чего здесь такого?

– А сколько ты языков знаешь? Судя по вкладышу, четыре - немецкий, английский, французский и итальянский.
– Так, подожди, Любаша, ты дипломированный филолог, а занимаешься свиноводчеством?

– Да, все верно. Постперестроечное время людей не щадило, Степушка. Все выживали как могли.

Глава 18

– Любаша, погоди, с таким дипломом и такими оценками ты могла открыть школу иностранных языков?
– внимательно рассматривая академический транскрипт, говорит мне Степан.

– Так я её и открыла, только лет на десять позже. Степ, мне кажется, что я об этом упоминала? Если нет, значит, запамятовала, - произношу с некоторым сомнением в голосе, пытаясь вспомнить.

– Ты, милая моя, говорила, что у Димы с Алёной - ветеринарная клиника, у Миши с Машей - юридическое бюро, - напоминает мне Степан.

– Вероятно, не договорила. Да, десять лет назад я открыла сначала в Новосибе школу иностранных языков, затем в течение пяти лет еще четыре филиала. Один из них в нашем посёлке. Это моё личное хобби. Моя отдушина.

– Ты сама проводишь занятия, Любаша?
– уточняет Степа.

– Да, в Новосибе по расписанию мои занятия два раза в неделю. Еще в нашей поселковой школе работаю. Очень люблю преподавать, прямо отогреваюсь душой. Знаешь, я после них окрыленная какая-то, - рассказываю с улыбкой.