Вот пришел Кандимен
Шрифт:
Муж. Конечно, Анна. (после паузы, легко) Ты зря думаешь, что должна меня утешать. Все знали, что капитан на судне — ты, а не я. Ну и что? Просто у тебя это получалось лучше. А я был рулевым, вот и все. А если бы ты мне сказала быть коком — был бы коком. Или простым матросом, или юнгой, или корабельной собачонкой… кем угодно. Мне и в самом деле было все равно. Лишь бы с тобой. Во всем этом паршивом мире для меня был один только свет — ты. А все остальное — не в счет.
Пауза. Оба сидят, задумавшись.
Жена. (встряхиваясь)
Муж. Еще бы! Жаль только, что это случалось не так часто.
Жена. Что ж поделаешь, если трусы сдавались, едва завидев нас на горизонте.
Муж. (посмеиваясь) Я бы сказал — сдавались, едва завидев твою измазанную кровью грудь. Это был славный трюк! Морская Ведьма!
Жена. Йй-е-ех! Но были и такие, что честно сражались.
Муж. Испанцы. Эти ведьм не боялись… Даже таких, как ты. А ты была самая лучшая ведьма в мире! Жаль, что ты не могла видеть сама себя, когда, визжа как сотня свиней, ты неслась с саблей наголо впереди абордажной команды! Эх!..
Муж хватает саблю, и они проводят шумный шуточный поединок.
Жена. Да, славные были денечки! А помнишь бой у Кошачьего острова?
Муж. Там, где ты рубилась с помощником капитана?
Жена. Ага. Проклятый испанец почти одолел. Я уже начала вспоминать молитву. Хорошо, что он вовремя споткнулся.
Муж. (смеется) Ну да, споткнулся… с ножом в спине — как не споткнуться.
Жена. С каким ножом? Ты метнул ему нож в спину? Как ты мог?
Муж. А что ж, по-твоему, я должен был спокойно смотреть, как он тебя заколет? Ну уж нет.
Жена. (упрямо) Все равно. Ты поступил бесчестно. Кроме того, ты отнял у меня мою победу. Как ты посмел?
Имитируя ужасную ярость, бросается на Мужа, и они продолжают шуточный поединок, который заканчивается тем, что, бросив сабли, они обнимаются и тихо стоят посреди комнаты.
Муж. Тогда-то мы и поняли, что ты на сносях.
Жена. (тихо) Да… это ты понял тогда. Я знала раньше.
Муж. Если не хочешь, давай не будем…
Жена. (отстраняясь) Нет-нет, чего уж… вспоминать — так вспоминать.
Муж. (с досадой)
Жена. (кричит, перебивая) Чушь! Чушь! Сколько раз ты будешь повторять эту идиотскую глупость?! Я тебе серьезно говорю, Джон Рекхэм: если хотя бы еще один раз я услышу от тебя эту пакостную, гадкую чушь, то я… то я… то я даже не знаю…
Муж. (беспомощно поднимает руки, будто сдаваясь) Все, все… чушь — так чушь. Как скажешь.
Жена. (запальчиво) Нет, ты мне одолжений не делай! Подумаешь! Провидец нашелся! Может, ты еще и по картам гадаешь? Тьфу! (передразнивает) "Тогда"!.. "Может быть"!.. "Все было бы по иному"!.. Какая же ты сволочь, Джон Рекхэм! (срывается в истерику) Сволочь! Как ты можешь меня обвинять в этом?!
Муж. Да кто же тебя об…
Жена. (в истерике) Заткнись!
Пауза. Жена рыдает, Муж неуклюже пытается ее успокоить. Следующие слова она произносит сквозь слезы.
Жена. Да, наверно, ты прав. Я — никудышная мать… (кричит, отвечая на неслышные возражения Мужа) Нет, плохая!.. плохая!.. Но я же не знала, что это так кончится! Мне никто не сказал! Мне даже спросить было не у кого… одна, среди дурных, вечно пьяных мужиков.
И потом — я не хотела оставаться на берегу. Я так привыкла к тебе, Калико, я не хотела… я боялась, что ты забудешь меня, оставишь где-нибудь и забудешь… (лихорадочно) Но я клянусь тебе, слышишь, клянусь всем чем можно — если бы я знала, что наш маленький Вильям умрет из-за моей глупости, из-за того, что я не хотела сойти на берег, из-за того, что я продолжала прыгать по палубе, натягивать паруса и ходить в атаку… если бы я знала — к чему это приведет, то клянусь, я бы сидела на берегу с первого дня, слышишь — где угодно — хоть на Кубе, хоть в Мексике, хоть где…
Но я ж не знала, Господи, я ж не знала, не знала…
Жена, скорчившись, прячет лицо в руках. Муж гладит ее, пытаясь успокоить.
Муж. Ну не надо, не надо… все прошло… Анна, это было так давно… все уже давно кончилось…
Жена. (тихо) Ничего не кончилось, Калико. Все эти годы, все эти долгие триста лет не было ни единого дня, чтобы я не вспоминала его, нашего маленького Вильяма. А ведь он прожил всего двое суток! Всего двое суток, но я уже успела к нему привыкнуть… Повитуха сразу сказала, что он не выживет, но я надеялась, особенно на следующее утро, когда он так хорошо поел. (усмехается) Вы мне настолько задурили голову всеми этими россказнями о Морской Ведьме, что я сама уже наполовину боялась, что в груди у меня окажется кровь, и я не смогу кормить моего ребенка.