Вот уж морская буря! Советские моряки против Летающего острова!
Шрифт:
Сердце капитана внезапно забилось.
Алехин пристально смотрел на то лицо, пока оно не превратилось в пятно. Затем, желая видеть более четко, он перефокусировался, но как только он это сделал, увидел, что лицо исчезло из окна.
Сколько бы раз он ни наводил на то окно свой бинокль, лицо больше не попадало в поле зрения.
– Черт.
Капитан Алехин опустил бинокль и вздохнул.
«Показалось, что мужчина с повязкой на голове, который смотрел на меня, похож на Гречко, но мне же показалось? Трудно представить Гречко среди всех этих мужчин и женщин в каютах рабочих. Вряд ли… Вряд ли».
Капитан Алехин говорил про себя с такой тяжестью, как будто его вот-вот стошнит.
Глава 8. Дезертиры.
Бетонное сердце быстро набирал скорость.
Капитан Алехин смотрел вслед улетающему острову, удаляющемуся на юг, а его грудь вздымалась от боли.
Таким образом, дело об исчезновении инженер-лейтенанта Гречко осталось нераскрытым и констатировано в «дурной книге», где фиксировалось все, за что можно получить мощных тумаков.
Тень летающего острова становилась все меньше и меньше.
Больше ничего нельзя было сделать.
– Дежурный офицер! – подбежал пухлый матрос и быстро поднял руки в приветствии. Это был Мандаринов. Его лицо выражало необычное напряжение.
– Чего такое?
– Я не вижу старшего матроса Патрушева! – сказал тот. – Не знаю, важно ли это, может, чинит что-нибудь, но я решил, что должен сообщить дежурному офицеру.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? – укорил капитан. – Патрушев – это тот моряк, который присматривал за Гречко?
– Да, капитан. И его нет.
Алехин удивился, но тут же проявил сдержанность.
– Сейчас буду, – сказал капитан. – Иди к своим.
Мандаринов напрягся.
– Дежурный офицер. Я был бы признателен, если бы вы не упоминали то, что я сказал.
– Это еще почему? – спросил Алехин.
– Тут такое дело, сложно объяснить, просто могу я вас попросить забыть о том, что именно я об этом рассказал?
– Странный ты, – Алехин окончательно смутился. – Если это так важно, хорошо. А теперь иди, позже подойду.
– Большое спасибо, – сказал Мандаринов и побежал к входу.
Капитан Алехин сообщил старпому о новом инциденте и немедленно отправился в эскадру матроса Патрушева.
– Я слышал, что матрос Патрушев исчез, – сказал капитан Алехин.
– Капитан! – сказал один из солдат. – Я только что достал мешок с одеждой Патрушева, осмотрел его и нашел эту предсмертную записку.
– Что, предсмертная записка? – Алехин быстрым шагом подошел к солдату. Он выхватил лист из рук и увидел, что оно было написано на листе канцелярской бумаги простым спокойным почерком.
«Я покинул корабль, чтобы узнать местонахождение капитана Гречко на воздушном острове. Пожалуйста, будьте уверены, что Патрушев ни в коем случае не будет трусить. И пожалуйста, скажите моим родным, что я погиб в море.»
– Старший матрос Патрушев в конце концов покинул корабль из-за беспокойства о местонахождении капитана-инженера, – твердо сказал Алехин. – Случай дезертирства является почти штатным явлением на иностранных военных суднах, но не на Советских кораблях. Это очень серьезное преступление. Патрушев прекрасно понимал всю серьезность этого преступления и готов умереть за него. Целью его отъезда было выяснить местонахождение инженер-лейтенанта Гречко. Трагическое решение. Других комментариев не будет.
Держа в руке предсмертную записку, капитан Алехин оглядел командира своей эскадрильи и всех остальных. У всех было мрачное выражение лица, и не было произнесено ни слова.
– Теперь, – Алехин сложил руки за спиной. – Как это произошло?
– К сожалению, я ничего об этом не знаю, – командир эскадрильи покачал головой.
– Патрушев выпрыгнул за борт, капитан, – сказал кто-то.
– Выпрыгнул? – добавил другой.
– Кто это сказал? – спросил Алехин. – Кто знает, что он выпрыгнул?
Но солдат в толпе вдруг почесал голову и попытался улизнуть. Это был старший матрос Мандаринов.
– Мандаринов, скорее выходите сюда и поговорите с дежурным офицером.
Мандаринов, суетясь, вышел перед капитаном Алехин.
– Ты? – сказал капитан.
Лицо Мандаринова, которое всегда было красным, стало еще краснее, и она был готов вот-вот расплакаться.
– Я! – вскрикнул матрос.
– Расскажите правду о побеге Патрушева с корабля, а я потом поговорю об этом с командующим.
Глаза Мандаринов стали черно-белыми.
– Ну, как я уже говорил, Патрушев прыгнул за борт с борта корабля в 10:20 утра, капитан. Хм.. и потом.. Патрушев глубоко нырнул в воду. Раньше он был сборщиком абалонов, поэтому у него это хорошо получалось. Он пробыл под водой около трех минут, прежде чем спокойно опустил лицо над водой и начал плыть.
– Откуда вы это знаете? И что еще за абалоны?
– Я просто наблюдал за ним. Абалон – это моллюск, капитан, в них жемчуг.
– И ты просто смотрел, как он уплывает? – Капитан Алехин уставился на Мандаринова широко раскрытыми глазами.
Мандаринов не смог ответить и долгое время молчал в напряжении. Затем он вдруг закричал странным голосом.
– Я понимаю, как это выглядит, но, пожалуйста, подумайте о страданиях Патрушева! Перед тем, как прыгнуть в море, он сложил руки вместе и поклонился мне. Пожалуйста, позволь мне пойти за капитаном Гречко, сказал он. Если Гречко жив, Патрушев вернет его обратно. Если он мертв, Патрушев готов умереть на месте. Вы думаете, что служба Патрушевой можно было бы называть хорошей, если он не позаботится о будущем главного инженера? Пожалуйста, позволь поступить по-мужски, сказал он. Кроме того, он под подозрением. Все думают, что Патрушев знает, что произошло с капитаном Гречко, а Патрушев как будто всем врет. Поэтому Патрушев был готов пожертвовать своей жизнью и именем ради того, чтобы отстоять свою честь. У меня нет такой болтливой болезни, как у тебя, сказал он. Если хочешь, стреляй, сказал он. В общем, Патрушев заплакал. И я тоже плакал. Я не мог ничего сделать. Слезы наворачивались на глаза, поэтому я плохо видел, хотя и стоял на посту. Я готов к наказанию. Пожалуйста, накажите меня как можно строже, потому что никакие наказания не идут в сравнение с тем, на что подписал себя Патрушев ради нашего капитана Гречко!