Война – дело семейное. Перехват
Шрифт:
Тант чертыхнулся, и мои брови сами собой поползли вверх: надо же, какая бурная реакция на то, что мне стало больно! Потом волк снова поднял на меня глаза и требовательно уточнил:
– Ты помнишь, как оказалась здесь?
– Ревус сказал, что ты меня принес. Наверное, я должна тебя поблагодарить?
– Да, должна, – ответил он. – Но сейчас давай сосредоточимся на главном: ты помнишь, как мы встретились в лесу?
Я задумалась на секунду. Потом пожала плечами, от чего шею свело судорогой, и ответила, отчаянно пытаясь не выдать себя гримасой:
– Не очень.
– Пес бы
Я в недоумении хлопнула ресницами:
– Что, прости?
Волк с минуту молчал, потом сложил руки на груди и поднял на меня очень грозный, даже угрожающий взгляд:
– Значит, так, Джейн! Я должен тебе кое-что сказать.
«Ого! Ничего себе начало, – удивилась я. Причем так сильно удивилась, что на мгновение даже шея перестала болеть. – Что-то я не уверена, что хочу слышать продолжение».
Особенно сильным это нежелание стало, когда Тант все так же сурово продолжил:
– Это касается нашего брака.
– Правда? – переспросила его. – Ты придумал, как от меня откажешься?
– Нет, Джейн! – почти выплюнул Тант. – Я понял, почему не стану этого делать.
«Странно… – пронеслось у меня в голове. – В списке побочных эффектов от непроизвольного превращения вроде бы не было слуховых галлюцинаций…»
Да и по лицу Танта стало видно, что он не шутит. Особого восторга, правда, тоже не наблюдалось, но настроен волк был так решительно, что мне сделалось не по себе.
– Но… что изменилось? – спросила дрогнувшим голосом. – Ты же сам этого хотел!
Волк резко кивнул. Так, что его тонкая косичка от этого краткого движения взметнулась вверх и упала ему на грудь.
– Хотел. Но сейчас я знаю то, чего не знал раньше.
– И что же? – осторожно полюбопытствовала я.
– Ты – моя волчица.
У входа в пещеру повисла напряженная тишина. Я во все глаза таращилась на Фенрира и параллельно пыталась вставить на место отвисшую челюсть. А он ждал реакции, с каждым мгновением все сильнее хмуря брови. Минуты через две не выдержал и раздраженно потребовал:
– Скажи что-нибудь!
Ну ладно. Он сам попросил:
– Ты бредишь!
– Да если бы! – прорычал волк. – Но это правда. И мне не пришлось бы тебе сейчас что-то доказывать, если бы вчера, в лесу, ты так быстро не отключилась! Но… – Тут он как-то странно прищурился, от чего мне захотелось поежиться, и продолжил мысль: – Все ведь можно переиграть. Если ты не ощущаешь инстинкт в человеческом облике, тебе всего лишь нужно…
– Что я не ощущаю?! – перебила я. – Инстинкт?! Фенрир, ты вообще себя слышишь? Волчий инстинкт – это сказки!
– Вот мы сейчас это и проверим! – рявкнул он. – Превращайся!
– Ты с ума сошел?! – воскликнула в ответ. – Ты посмотри на меня! Еще одна смена формы меня добьет. И потом… – Я решила по возможности уходить от разговора о своем неумелом обращении с волчьей ипостасью. Не то чтобы такие трудности были в диковинку для воина, но это все же моя слабость. И я не желала, чтобы она мозолила Фенриру глаза. К тому же, не дай бог, он догадается, что я
– Да я уже понял, что с тобой просто никогда не будет!
– Что ты сказал?!
Последнюю фразу я почти прошипела. В основном потому, что кричать было нельзя – мы ведь прятались как-никак, а от грозного рычания у меня уже горло болело. Которое и так после превращения ныло, не переставая. Но, видимо, это самое шипение произвело на Танта какое-то особенное впечатление. Потому что он стремительно преодолел то ничтожное расстояние, которое между нами еще оставалось, и, нависнув надо мной, пророкотал:
– Мэтр Доусон, я здесь не для того, чтобы пререкаться, но чтобы уведомить: наши отношения только что начались! И закончатся они брачным ошейником на вашей хрупкой шее! Возражения не принимаются!
Да я в общем-то и не пыталась возражать. Я просто молча на него смотрела и думала, что вот это странное движение рукой в момент, когда он упомянул мою шею, сулит мне мало семейного счастья. Он как будто это сам понимал, но упрямо стоял на своем. А раз так, то препираться с ним сейчас было – все равно что бодаться с каменной стеной. Нет, это ни в коем случае не означает, что на стену не найдется управы. Просто в тот момент не время и не место было доказывать лорду Танту, что для брачного ритуала нужны двое. Причем двое волков, а не он и его инстинкт.
Потому – да, выслушала я его молча. И даже когда он сказал:
– Я рад, что ты, Джейн, так сдержанно приняла эту новость, – никак не отреагировала. Ну, может, брови немножко приподнялись в характерном: «Ну-ну!» Но поскольку сегодня я не ощущала бровей, ручаться за это не могла. – И я даже понимаю, почему ты сейчас молчишь, – продолжал рассуждать вслух Тант. – Тебе действительно нужно все обдумать. Я не стану отнимать у тебя эту возможность.
«Да он просто сама тактичность», – не без ехидства подумала я, глядя, как волк делает небольшой шаг назад, как бы возвращая мне кусочек личного пространства, и призывает на лицо фирменную улыбку. В своей излюбленной манере – стараясь выглядеть дружелюбно. Ну он же не знал, что в последнее время, глядя на эту улыбку, мне хочется швырнуть ему в лицо кирпич.
«Отличная из нас получится супружеская пара!» – мысленно покачала головой.
А волк оперся плечом о ближайшую сосенку и осторожно, почти ласково, сказал:
– Джейн, я знаю, как это выглядит. Но это правда. У нас с тобой теперь одна дорога и одна стая. Деваться нам некуда.
Прозвучало почти как приговор.
«Но ведь какая девушка не мечтает услышать такое признание?» – в очередной раз воскликнуло мое ехидное внутреннее «я». Это была такая защитная реакция организма. Лучше уж я буду мысленно язвить, чем сделаю то, о чем впоследствии придется сильно пожалеть. Например, пристрелю Танта, что и раньше выглядело привлекательной затеей, а сейчас – так вообще!