Война и любовь
Шрифт:
Сорокалетняя Татьяна Артемова, акушер-гинеколог по профессии, к первой беременности в позднем возрасте отнеслась с гипертрофированной щепетильностью. Уволилась с работы, на обследования ездила в областной Центр матери и ребенка, отдыхала в санаториях. Знакомые не сильно удивились, что на последнем месяце беременности Татьяне взбрело в голову жить в сосновом лесу.
Евгений Петрович привез жене продукты. Его водитель, рядовой-срочник в бронежилете, остался в машине и наблюдал, как подтянутый моложавый полковник обнимает раздувшуюся женщину.
– Скоро? – спросил
– Вот-вот, – со светлой улыбкой ответила Татьяна.
– Справишься?
– Я столько родов приняла. Ты с нами пообедаешь?
Муж неопределенно пожал плечами, и жена ринулась хлопотать на кухню. Полковник зашел в дом. Кинул ободряющий взгляд жене, проходя мимо кухни, и открыл дверь в дальнюю комнату.
Там на коврике у кровати стояла на четвереньках молодая женщина в просторном пестром сарафане. Она выгнула спину вверх и опустила голову, прижала подбородок к груди и застыла так на некоторое время. Полковник наблюдал за ней сзади. Затем женщина прогнула спину вниз, задрала носик вверх и скосила лукавый взгляд на Артемова:
– Здравствуйте, Евгений Петрович.
– Привет, Юля.
– Гимнастика для беременных, – пояснила Юля и легла на бок, накрыв ладошкой большой живот. – Потрогай. Тебя почувствовал, ножкой сучит.
Артемов опустился на колени рядом с беременной женщиной, коснулся ладонью ее живота, почувствовал толчок. Суровое лицо военного просветлело:
– И правда.
Юля ответила блудливой улыбкой, накрыла его ладонь своею и потянула вниз к промежности, нашептывая:
– Женя, хочешь меня? Как раньше.
– Раньше ты за деньги, – некстати вспомнил он.
Юля не смутилась:
– И сейчас не даром.
– Нет, тебе нельзя.
– На боку сзади можно, – искушала Юля. – Татьяна пятнадцать минут будет курицу жарить, а ты за пять управишься.
Артемов опустил взгляд. Пышная Юлькина грудь с глубокой ложбинкой вываливалась из-под сарафана. Так и хотелось запустить туда пальцы, сжать нежную плоть, прильнуть телом. Юлька бы раскрылась, подзадорила – она умеет.
У его жены Тани и грудь была меньше и задор напрочь отсутствовал. Уже долгие годы секс с ней был по расписанию, как работа, лишь бы супруга забеременела. Попытки разнообразить любовные игры пресекались. «Найди себе проститутку!», – в сердцах заявляла жена.
И он нашел. Во время командировки в Белгород Артемов клюнул на пышную грудь, открытые губы и обещающий взгляд девчонки с фотографии. Девушкой по вызову оказалась Юля Савенко. С ней всё было иначе. Взгляд – сладкий соблазн, прикосновения – чувственная игра, секс – бешенный взрыв.
«Бес попутал», – ругал себя полковник, вызывая Юлю второй раз. «А может ангел подсказал», – оправдывался позже.
Юля, лежа на коврике, чуть толкнула его ногой и пожурила:
– Какой ты скучный.
Сказала так, чтобы раззадорить. И руку его переместила на грудь. Она без слов угадывала мужские желания. Артемов сжал женскую плоть, засопел. В конце концов он ничем не рискует. Татьяна, если услышит, не войдет, а если увидит, отвернется. Жена не станет никого нервировать, ведь
Зазвонил телефон. Мелодия – «Прощание славянки». Полковник выхватил трубку из кармана – звонки из воинской части нельзя игнорировать.
– Полковник Артемов!
– Товарищ полковник, обесточена часть и военный городок. Перевели на резервное питание.
– Обстрел?
– Диверсия на ЛЭП.
– Выезжаю! Информировать обо всех изменениях.
Артемов вскочил, надел фуражку, вышел из комнаты. Жене офицера достаточно было взглянуть на его лицо:
– Не пообедаешь?
– В части ЧП. Мне надо ехать.
– Что-то серьезное?
– Главное, что у вас тихо.
Полковник выбежал во двор, на ходу крикнул водителю:
– Заводи!
Жена вышла на крыльцо и приподняла руку для прощания. В женских глазах читалась тревога. Другая пара более молодых глаз провожала Артемова из окна, прячась за занавеской.
Евгений Петрович, успевший дойти до калитки, о чем-то вспомнил и вернулся к Татьяне. Протянул пистолет:
– Помнишь, как стрелять?
– Ты учил.
– Держи при себе. И дверь в дом закрой.
УАЗ тронулся. Полковник сменил фуражку на кевларовый шлем, надел бронежилет и положил на колени автомат. В последнее время противник активизировался в приграничной полосе.
Глава 8
В отделе уголовного розыска из трех столов был занят один. Светловолосый лейтенант Игорь Колесников при виде начальника отдела отложил телефон и вскочил, поправляя наплечную кобуру. Робкий парень с утонченными чертами лица пошел в полицию, чтобы выглядеть мужественнее, но ни за что бы в этом не признался.
Мешков подвел к нему Дениса Чмыхина, бухнул на стол рюкзак.
– Игорь, составь опись содержимого рюкзака. Пока неясно, кража это или подарок.
Майор надавил долговязому Чмыхину на плечо, усадил на стул:
– А ты, геймер-дронокрад, пиши за пистолет. Сначала ФИО, дата рождения, адрес. А далее от и до! Подробно, но без пурги. Понял? Игорь, дай ему бумагу и ручку. И следи, чтобы задница на стуле была, как приклеенная! Я по делам.
Майор отлучился в лабораторию к эксперту-криминалисту Геннадию Семеновичу Кринскому. Шестидесятилетний медлительный эксперт с седой щетиной на одутловатом лице сидел боком к двери и размешивал в кружке растворимый кофе. Делал он это основательно, словно качество кофе зависело от длительности процесса.
Мешков выложил перед криминалистом пистолет Макарова:
– Геннадий Семенович, надо узнать всё за этот ПМ.
– Криминальный?
– За этим я и пришел. Проверь по базам.
– Где пуля, гильза?
– В магазине. Отстреляй.
– Спасибо, что не гранатомет приволок.
Геннадий Семенович с нежной настойчивостью подул на кофе, пригубил кружку, счел температуру оптимальной и сделал большой глоток. Выдернул сушку из хрустящего пакета, откусил, повернулся к Мешкову, чтобы выразить недовольство, но того уже и след простыл.