Война и любовь
Шрифт:
– Наташа, ты цела? Шо с рукой? – Олег заметил обгоревший рукав кителя, тронул подпаленные кончики волос, стер сажу с виска женщины. – Тебя врач осматривал?
Кошелева подняла взгляд, наполненный болью и отчаянием. Бахтин шепнул Мешкову:
– Свадебное платье спасала. Сама не пострадала, не считая одежды. Мы осмотрели.
В кунге плотным рядком сидели бойцы Росгвардии: молодые, крепкие, любопытные. Мешков нахмурился. Кто-то из них осматривал Наталью. Интересно как? Надо же ощупать, проверить и
Олег коснулся Натальи. Его голос стал нарочито строгим, чтобы затенить проскользнувшую нежность:
– Кошелева, поднимайся. Поедешь со мной.
– Куда? – вяло отреагировала женщина.
– Это приказ! Поговорим по дороге.
Олег первым выпрыгнул из кунга и помог спуститься Наталье. Она не выпускала свадебное платье из рук. Мешков, усадил женщину в машину, закрыл дверцы и спросил:
– Наташа, тебе точно в больницу не нужно?
Кошелева медленно мотнула головой, словно долго соображала:
– Отвезите меня в отдел.
– Отдел подождет. Сначала ко мне.
– К вам?
– За одеждой!
Олег привел Наталью в свою квартиру. В дверях пропустил вперед и подумал, это первая женщина здесь после гибели жены и сына. Их вещи он не трогал, не разбирал, не выбрасывал. Одежда Ольги так и висела в шкафу словно хозяйка в один прекрасный момент может вернуться.
Олег распахнул шкаф.
– Наташа, тебе надо переодеться. Бери, что хочешь.
Она заинтересовалась, но смутилась:
– А если не подойдет?
Наивный вопрос растрогал Олега. Он знал, прекрасно знал, что у Ольги и Натальи одинаковые фигуры. Во всем! То самое золотое сечение, при виде которого учащенно билось его сердце. Он мог бы руками очертить в воздухе ее силуэт.
– Всё будет впору.
Наталья первым делом нашла вешалку и пристроила свадебное платье на дверце шкафа. Разгладила белую ткань, рассмотрела и расстроилась. Подол длинного платья обгорел, лиф испачкался.
– Я зал в «Трех кабанах» заказала, – промолвила она и прикусила нижнюю губу.
Олег вопросительно посмотрел на Наталью. Она словно извинялась:
– Через неделю Петя в отпуск приедет. Хотела красивую свадьбу, настоящую, в белом платье.
– Подол обрежешь, постираешь, станет еще лучше.
– Думаешь?
Наталья прижала платье к себе, подогнула испорченный подол до колен, повертелась перед зеркалом. Она не заметила, что перешла на «ты», как прежде, когда они были близки. У Олега в груди потеплело.
– Не сомневайся.
Подавленное настроение женщины трансформировалось в деловое. Наталья скинула испорченный жакет, распахнула шкаф, рассмотрела вещи.
– Я всё могу брать? Ты разрешаешь? Мне и белье понадобится.
– Белье в комоде. Обувь и куртки в прихожей.
Наталья расстегнула блузку, обнажив живот, спохватилась, свела
Вот Наталья уже без блузки. Расстегивает ремень, на пол падают мокрые брюки. Она перешагивает через них, выдвигает ящик комода. Пальцы перебирают белье, шуршит вскрываемый пакет – нашла новое. Он даже знает какое. Интимное, для особого настроения, которое им с женой так и не пригодилось.
За дверью едва слышно переступают босые ноги. Наталья избавляется от мокрого белья, надевает новое. Тишина. Она рассматривает себя и смущается. Смущение длится недолго. Наталья мерит обтягивающие джинсы. Ввинчивается попой, затягивает ремень. Подбирает блузку, смотрится в зеркало. Что-то не устраивает. Энергично двигаются вешалки, она переодевается несколько раз.
Наконец Наташа вышла к нему в широких брюках и свободном джемпере. В руках стопка одежды:
– Я бы это тоже взяла. На время, пока новое не куплю.
– Конечно, – выдохнул Олег.
Воображение еще не отпустило его. Он знал этот джемпер с широким воротом. Если его потянуть вниз, обнажится плечо. Он так и сделал, шагнув к ней. Глаза затуманились от нахлынувших чувств.
– Натаха, оставайся. Я же один.
Она дернула плечом и джемпер прикрыл обнаженную ключицу.
– Раньше надо было, Мешков. Ты три месяца пил!
Не в бровь, а в глаз! Он действительно крепко запил после гибели жены и сына. Корил себя в их смерти – зачем он выжил! – и глушил душевную боль водкой. Начальник вошел в положение, прикрывал прогулы, ждал.
А Наталья? Кажется приходила, как многие, с соболезнованием. Он видеть никого не хотел. В башке вертелась жуткая картина смятых тел, боль, водка, похмелье – и так по кругу.
Протрезвел Мешков 24 февраля 2022 года. Проснулся от волнообразного гула мощных моторов. Через город нескончаемой колонной шла военная техника с литерой Z на бортах. Майор полиции припал к банке с рассолом, сунул голову под струю холодной воды, вышвырнул пустые бутылки на помойку и отправился на службу.
Олег так и стоял вплотную к Наталье. Она выставила руку, как упор, чтобы до него дошел смысл сказанного. И повторила:
– У меня жених. Свадьба!
– Живи в отдельной комнате. Я буду как друг.
– Мешков, ты сам-то веришь?
– Аргумент ребром, – вынужден был признать Олег.
Неловкая пауза рассыпалась о телефонный звонок. Мешкову звонил подполковник Черкасов:
– Олег, я Кошелевой не могу дозвониться. Ты был у ее дома? Что с ней?
– Ее телефон промок. А Кошелева в норме. Квартиру разнесло раньше, чем она пришла.
– Фу! Хоть это. Надо как-то о ней позаботиться.
– Я уже.