Война Ириса и Розы. Ловушка захлопнулась
Шрифт:
Уходя, Ижени чувствовала огромное воодушевление по поводу того, что план ее удастся. Но вернувшись, ощутила усталость. А еще напряженное давящее чувство беспокойства. Когда по свету в гостиной поняла, что Реджис уже вернулся со службы. Пожалуй, это не та встреча, которая была бы к месту сейчас. Ижени постаралась, как и обычно, взять себя в руки, сделать вполне непринужденный вид, чтобы выдержать любой даже самый осуждающий взгляд или слово. Ну да. Вышла погулять. И что он ей сделает? Снова запрет? Пускай. Ничего от этого не поменяется. Чувствуя все больше смелости, она повесила накидку в коридоре, а сама осторожно зашагала через холл к лестнице, минуя двери гостиной. К несчастью те снова были открыты и сквозь дверной проем она видела, как при тусклом свете вечернего освещения, Реджис сидел в кресле, кажется, без газеты или книги в руках. Он находился к ней спиной, так что она могла видеть лишь встрепанные темные волосы на его затылке и белый воротник его камзола. И не могла сказать с точностью, что он там делал. Однако, когда она на цыпочках
Реджис слышал, как она вернулась. Он ничего не предпринял, продолжив ужин и молчаливую беседу сам с собой за бокалом вина. Все, что происходило в последнее время значительно ударило по его нервам. Казалось, что все идет не так, за что бы он ни взялся. Вот и теперь, когда он приложил все усилия, чтобы предотвратить заговор, Фотье как нарочно мешает ему, отправляя с глупым поручением расследовать убийство знатного господина в землях Вилона. Можно подумать, это принц Карлос наплел королю, что ему позарез необходимо, чтобы кого-то из его умнейших талантливых офицеров отправили с такой важной миссией. Возможно, так и было. Однако Реджис чувствовал, что в очередной раз все идет крахом. Сначала погибла Астрид. Потом он узнал, что она разлюбила его, предпочтя Карлоса Арку. Долгие годы размышлений и глупых надежд расквитаться со всеми подлецами. Этот не менее глупый повторный брак. Ижени Кавелье разрушила остатки его надежд на то, что все в жизни пойдет по придуманному им плану. Она была таким невинным созданием, когда они поженились. Если вспомнить, то становится страшно и больно щемит в груди. Когда она успела стать обманщицей и придворной интриганкой? В какой момент это произошло? Наверное, Фотье сильно запугал ее, раздавая свои поручения. Не стоило вмешивать ее в их дела. Это он виноват – подумал было Реджис про самого себя. Хотя… Не сделай это он, это бы сделал барон де Фоссе. Он не для того намеревался привести дочь ко двору, чтобы она была серой мышкой и не высовывалась. Кто бы это ни затеял – результат есть результат. Теперь у него не выйдет получить ни ее любовь, ни ее согласие остаться в стороне от низкого заговора. И он просто обязан считать ее за врага. А она вместо того, чтобы по крайней мере сидеть тихо и не мозолить ему глаза так и продолжает делать все, чтобы вызвать его негодование. Она даже не скрывает, что любит де Сен-Гри. Даже не пытается как следует скрыть, что служит принцу. Какая наглость. Какое полное отсутствие чести, совести и благородства. И как он до сих пор терпит ее присутствие здесь и все еще не пошел к королю с мольбой о расторжении брака? Он сам не знал ответа на этот вопрос. В это время наверху все притихло. Возможно, она уже спит. И не думает даже о том, как тяжело у него на душе от всей этой отвратительной истории их жизни. Ей все равно. Она очень молода, полна легкомысленных надежд и полагает, что может все на свете. Так и он думал в ее возрасте. Был намерен спасти короля, покарать предателей. И только сейчас осознал, что он лишь маленькая фишка в огромной игре других людей, и от него зависит далеко не все. Реджис наклонился, доливая Крази в свой бокал. Оно действительно было слишком сладким, как многие говорили. И обыкновенно после одного-двух бокалов вкус становился ему неприятен. Но сегодня он был куда менее неприятен, чем отвратительное чувство ненависти в его душе. А подступающий туман в голове отвлекал хоть немного. Он позвал Роберта, чтобы тот поднял с ним тост за короля и будущего наследника. Не будет же он делать это в одиночку.
В это время у себя наверху Ижени зажгла часть свечей, уселась за свой столик, медленно выдохнула и несколько минут смотрела на свое отражение с покрасневшими от волнения и холода щеками. Если бы только знать, что сегодня Астор не придет, она бы так не рисковала. Но дело сделано. Ижени встала, куталась в теплую шаль, присела в кресло поближе к камину. Стала ждать, когда тело перестанет трястись от холода. Спустя примерно час ей стало намного легче. Руки и ноги согрелись. А она совсем расслабилась, не ожидая уже опасностей на сегодня. В ее волосах была лишь красная лента, что не мешала ей откинуть голову на спинку кресла и прикрыть глаза, слушая как потрескивают в огне поленья. Сегодня она заснет и хорошенько выспится. А дальше пусть Астор сам разыскивает ее. Уж он сумеет, это точно. И сделает это раньше принца, ведь Карлос Арку во дворце, а она тут под присмотром зорких глаз. Ижени улыбалась своим мыслям, надеясь на то, что затея ее не провалится в одночасье. Улыбалась ровно до тех пор, пока не услышала шаги на втором этаже. Она эти шаги прекрасно различала. И разом вся замерла, ожидая, чтобы они проследовали по своему обычному пути до комнат в дальнем конце коридора. Сначала они так и шли. Но потом на миг притихли, отчего Ижени сильнее вслушалась в тишину. Странно. Шаги снова раздались за стеной и на этот раз ей показалось, что они направлены к ее двери. А дверь она запереть забыла. Ижени вскочила на ноги при этой мысли. Она хотела сейчас же метнуться к замку и повернуть ключ. Хотя бы на всякий случай. Чтобы избежать любой возможной встречи на сегодня. Но она не успела этого
– Вернулись с прогулки, даже не зашли поприветствовать меня. Разве так ведет себя любящая жена? Не порядок. Хоть бы два слова бросили в мой адрес. Я уже не рассчитываю на полноценную фразу. Или что-то еще.
Ижени замечала, что голос его немного странный. Она решила не вступать в бесполезный конфликт, сильнее укуталась в шаль и проговорила с полным смирением и признанием своей неправоты:
– Я прошу прощения. За то, что вернулась поздно и ничего не сказала. Такого более не повторится.
Она надеялась, что этого достаточно, чтобы он ушел. Но вместо этого он зачем-то шагнул в комнату, снова оглядываясь, точно был здесь впервые в жизни.
– Ну раз Вы уже вернулись, мы можем поболтать немного. Вы же так любите поговорить, графиня. Но в последнее время все молчите и молчите. Не обижайте меня, заставив думать, что я совсем никудышный собеседник.
Когда он оказался ближе, Ижени ощутила исходящий от него знакомый сладкий запах Крази и уже не имела сомнений в том, что голос его не столь твердый как обыкновенно. Она отступила на шаг назад, глядя на него еще менее приветливо. Граф сделал вид, что этого не заметил.
– Ну что, как прошло свидание? Полагаю, не очень удачно. Что-то не вижу счастья на лице.
– Вы пьяны. – ответила Ижени.
Реджис никак не отреагировал на ее замечание.
– И что с того? – безразлично произнес он. – Это не лишает меня права говорить с моей женой.
– Поговорим, когда Вы придете в себя.
– Я всю свою жизнь бежал от себя, а Вы хотите меня вернуть. Вот уж нет. Не дождетесь.
Она знала, что у нее более нет ни единого аргумента для того, чтобы заставить его уйти. И, что еще хуже, настроение и тон его такие странные, что она не понимает, чего ей ждать. То ли он злится на нее, то ли ему все равно или все вместе. Или он сейчас убьет ее или снова бросится говорить о любви, как это бывало раньше. Притворяется он или его странное поведение совершенно не наиграно. Вместо нормального ответа он снова подходит к ней, из-за чего ей опять приходится отступать. Она хотела избежать неприятного разговора на сегодня, попыталась пройти мимо него к двери комнаты. Но была неожиданно остановлена очень грубым жестом, с которым он удержал ее руку. Прежде ничего подобного он себе не позволял. Теперь же она чувствовала, как его пальцы намертво сжали ее запястье, а его глаза смотрели на нее с выражением настоящей угрозы. Как будто попытайся она еще хоть что-нибудь возразить, и это будут последние ее слова.
– Ты меня пугаешь. Перестань. – сказала Ижени, дернув сдавленной рукой.
Реджис не шевельнулся, продолжая прожигать взглядом ее лицо.
– А я думал Вы намного смелее, дорогая. Ведь человека судят по его поступкам. Я сломал голову, силясь понять, чего Вы добиваетесь. А потом подумал, для чего все эти сложности? Ведь можно прийти и спросить. Ну что, ты сумела помочь Его Высочеству с коронацией? День ведь прошел не зря?
– Реджис, отпусти меня.
Не менее странная улыбка тронула его губы.
– Куда именно к господину Астору или к принцу? – издевательски спросил он. – Хочешь заняться политическими интригами или собственной интрижкой?
– Что ты говоришь? Прекрати.
– Правду слышать не слишком приятно. Мне тоже неприятно находиться рядом с тобой в этом доме и каждый день видеть твое лицо. Такое лживое… и такое красивое. Как на холсте художника подхалима.
– Я хочу уйти. – упрямо повторила Ижени.
– А я хочу, чтобы ты осталась. – Ей показалось, что его пальцы сейчас сломают ее руку, до того сильно они сжимались с каждой новой секундой. – Хоть раз в жизни отвлекись от своих мелочных делишек и удели время семье. Не все же силы тратить на заговор против короля.
– Ты спятил! – воскликнула Ижени.
Его глаза сверкнули еще более яростно.
– Да лучше бы так. – ответил он. – Чтоб не видеть того что происходит и не понимать, что ты творишь.
Вторая его рука потянулась к ее бледному лицу, а пальцы сжали тонкий подбородок. На миг Ижени показалось, что он сейчас задушит ее, однако он только заглянул в ее глаза. Даже особенной ненависти уже не было заметно в этом взгляде. Скорее, что-то похожее на тоску и боль. Если бы не весь прежний их разговор, она подумала бы, что он пришел потому что скучал по ней. Несколько секунд Реджис смотрел на нее с видом человека, обреченного на вечное страдание. Ее взгляд в ответ был по-прежнему чистым и искренним. Таким, как и два года назад. Это невозможно было выносить, он гневно сдвинул брови, отпустил ее лицо, но не мог не смотреть на нее.
– Как белая змея. – проговорил он, понизив голос. – С красивыми зелеными глазами.
Ижени нахмурилась после десятого оскорбления в свой адрес.
– Если змея, зачем пришел?
– Ну я же сумасшедший, это мы уже выяснили.
Снова что-то невнятное. Никакого адекватного объяснения. Ясно, что он сегодня не в себе. Все эти секунды она терпеливо выносила его грубость, надеясь, что он успокоится и наконец-то уйдет. Но он, кажется, не собирался оставить ее в покое. А она не могла уйти, потому что его рука сжимала ее запястье как металлический капкан. Она снова дернулась в сторону двери, снова безрезультатно.