Война кланов. «Черный фронт» против НСДАП
Шрифт:
Эти высказывания наглядно демонстрировали принципиальные различия между лидером штурмовиков и Штрассером, который был свято убежден, что именно политические способности делают его лидером организации. Он не разделял взглядов Штеннеса на роль вождя. Личное соперничество дополнялось политическими несостыковками. Штеннес бредил государственным переворотом, не являясь по сути революционером. Идеология и мировоззренческое обучение играли для него второстепенную роль, а сами «гражданские» структуры не имели ничего общего с истинным национал-социалистическим движением. Штеннес верил в возможность реорганизации государства через коалицию со всеми националистами, которые, сформировав широкий фронт, должны были прийти к власти вооруженным путем. Но Штрассер не был готов назвать любой переворот Немецкой революцией. Смущало его и то, что, формально выступая за освободительную борьбу, Штеннес под влиянием Эрхардта стал ориентироваться на сближение с Францией.
Политические различия между штурмовиками и бывшими членами
Нет никакого сомнения, что именно Эрхардт убедил Штеннеса покинуть 29 августа 1931 года ряды «Боевого объединения». Циничность ситуации заключалось в том, что накануне капитан встречался со Штрассером и оба высказали «единодушное» мнение, что оба крыла «Боевого объединения» надо преобразовать в «Черный фронт». Так или иначе, но 12 сентября обе группы национал-социалистических «диссидентов» разорвали отношения. Штеннес решил пойти своим путем — он учредил «Независимое национал-социалистическое боевое сообщество Германии».
После очередного раскола было поставлено под угрозу само существование «Национал-социалистического боевого объединения Германии». Выход из НСКД братьев Решке ослабил позиции Штрассера в Берлине и Бранденбурге. После исключения Ольденбурга началось брожение в Ганновере, Шпандау, Брауншвейге и Саксонии, Но сильнее всего раскол ударил по гамбургской группе: ее покинуло более 500 человек. Как правило, это были сторонники национал-большевистского курса. На правом фланге в раскол ушли штурмовики Штеннеса, что фактически ставило крест на боевых группах в Померании. Вместе со Штеннесом НСКД покинуло около 3 тысяч человек, которые не могли простить Штрассеру «заигрывания с большевиками». По сути, прекратила свое существование молодежная организация, часть членов которой последовали за Ольденбургом, а часть — за Штеннесом.
Организационные неурядицы, многочисленные расколы, газеты, прекратившие выходить, окончательно обескуражили тех, кто предпочел остаться в организации.
Один из сотрудников Штрассера, Ганс Дёрнер, в интервью утверждал, что руководство «Боевого содружества» возлагало большие надежды на бунт Штеннеса. Многим казалось, что из НСДАП вышла наиболее сознательная часть штурмовиков, что эти СА правильно понимают национал-социалистический активизм. Но на самом деле революционные штурмовики оказались аполитичными субъектами. Их политической школой были баррикады, потасовки и перестрелки. Штрассер оказался не в состоянии изменить менталитет штурмовиков, которые руководствовались скорее темпераментом, нежели политическими талантами. Разработав для своей организации теорию борьбы на три фронта (против Веймара, коммунистов, реакционного Гитлера), Штрассер переоценил собственные силы. Идеология организации оказалась набором малосвязанных между собой политических максим. Из идеологического багажа НСДАП Штрассер позаимствовал антилегальную и антимарксистскую направленность, но, с другой стороны, национал-большевистское крыло постоянно сотрудничало с КПГ.
Пытаясь опередить экономический и политический кризис, охвативший Германию, группа Штрассера старалась представлять самые различные тенденции. Это вконец запутало штрассерианцев, которые никогда не были чем-то единым. В подобной обстановке кризисы и расколы были просто неизбежны.
Глава 3
Ульрих Ольденбург и «Боевое содружество немецких революционеров»
26 июля 1931 года «Немецкая революция» сообщила об исключении из организации бывшего редактора этого издания Ульриха Ольденбурга, который «занимался саботажем» в НСКД. Этот шаг должен был положить конец спорам, которые бушевали в «Боевом объединении» начиная с апреля того года. Ульрих Ольденбург был далеко не последним человеком в движении революционных национал-социалистов. Он был не только редактором «Немецкой революции», но и руководителем округа Берлин и «главным имперским оратором».
Ульрих Ольденбург родился 26 апреля 1903 года. Вначале он был редактором «Немецкой газеты», которую издавал «Пангерманский союз». В конце 20-х годов покинул ряды объединения. Позже пугливо утверждал, что не состоял ни в НСДАП, ни в «Пангерманском союзе». Так или иначе, но весной 1930 года он примкнул к Отто Штрассеру, проявившему большой интерес к его журналистскому опыту. До 1931 года Ольденбург оставался бессменным редактором «Немецкой революции», параллельно являлась членом исполкома по вопросам внутренней политики. Его карьере можно было позавидовать. Уже в июле 1930 года он стал совладельцем издательства «Национальный социалист», а в январе 1931 года — управляющим активами этого предприятия и лицом, юридически ответственным за выпуск всех газет. Он почти сразу же получил широкую известность в кругах революционных национал-социалистов, национал-революционеров и национал-большевиков. Его ораторские способности оценили многие: Ольденбург организовал мероприятия не только в Берлине, но и по всей стране.
Отношения Ольденбурга и Штрассера стали портиться, когда был взят курс на сближение с Эрхардтом и Штеннесом. Политические взгляды капитана Эрхардта, его связи с крупным капиталом, а самое главное — желание стать «серым кардиналом» широкого фронта военизированных групп, ориентированных на установление антимарксистской «национальной» диктатуры, были абсолютно чужды, по мнению Ольденбурга, национально-революционному социализму. Объединение Штрассера с революционными штурмовиками, равно как и запланированное на сентябрь 1931 года издание совместного печатного органа, никак не устраивало молодого левоориентированного политика. Кроме этого, подобные шаги угрожали его личным позициям, так как на горизонте появлялись новые издатели и политические фигуры, которых Ольденбург поначалу не воспринимал всерьез.
В то время Штрассер был сыт по горло критикой левого крыла, а потому только и ждал удобного повода, чтобы дискредитировать его. Но этот план он не смог осуществить, так как вынужден был полностью посвятить себя управлению внезапно разросшейся организацией. Тем временем Ольденбург открыто выражал солидарность с братьями Решке, которые были недовольны связями с «реакционными националистами».
Для Штрассера оказалось полнейшей неожиданностью, что большинство региональных лидеров выступили на стороне Ольденбурга. Не дожидаясь логического конца подобного развития событий, Штрассер решил опереться на тех членов организации, которые сохранили преданность лично ему. 20 июля исполнительный комитет «Боевого объединения» решил исключить Ольденбурга из организации. Но Ольденбург не собирался бездействовать. Он установил контакты с Вендтом, до сих пор находившимся в тюрьме. Как формальный владелец и издатель «Немецкой революции», он решил выпустить номер газеты исключительно со своими комментариями. Чтобы вернуть себе право издавать собственную газету с таким же названием, Штрассер начал против него судебную тяжбу. В период с 1 по 13 августа ни одной стороне так и не удалось выпустить «Немецкую революцию». И если у Ольденбурга на это было юридическое право, то не хватало необходимых финансовых средств. «Немецкая революция» все-таки увидела свет 13 августа 1931 года. Это был единственный номер, где Ольденбург смог обрушиться на Штрассера с сокрушительной критикой. В статье «Падение Штрассера» он придавал огласке связи Штрассера и Эрхардта, которого изображал как агента правительства, нанятого для того, чтобы бороться с коммунистами и настоящими немецкими революционерами. Деятельность Штрассера он называл «псевдосоциалистическим обманом», который на самом деле являлся последним резервом капитализма.
Ольденбург прибег к таким откровенным нападкам, так как верил, что «Национал-социалистическое боевое объединение Германии» было на грани развала. Он хотел вызвать к жизни новую организацию. Почти в то же время, когда произошел гамбургский раскол, по стране гулял призыв, подписанный Ольденбургом.
«Боевые друзья! Надеюсь, что вы являетесь немецкими революционерами. Революционерами, не сломленными ураганным ветром. Революционерами, преданными идее, а не личности. Мы знаем, что наша идея победит. Она должна победить, потому что она существует во имя Германии. Пусть личности, оставившие идеи, следуют стороной. Уже прошел месяц, как в Берлине я написал свои соображения о догматическом и ошибочном курсе Штрассера. Я надеялся урегулировать затруднительную ситуацию, в которую попала наша организация. Но тщетно… Результатом стали лишь упреки в брюзжании и недостатке доверия. Кроме того, Штрассер и Кюблер написали нашим товарищам в Ганновер, что я не подходящий для них человек, что я высказываю только личное мнение. Не правда ли, знакомый метод? А я всего лишь хотел правды, ясности и открытости. Штрассер ведет себя как полубог, которого призвали родить новую государственную и экономическую систему. В свое время Рудольф Рэм и Вильгельм Корн не захотели ограничиваться 49 %-ной национализацией и предложили урегулировать этот вопрос на имперском конгрессе. Но их вышвырнули из „Боевого содружества“. Так же сурово Штрассер обошелся и с братьями Решке, и со мною. В результате многие перешли в КПГ. Мы не должны смотреть в рот нашим „вождям“, мы должны зорко следить за ними. Штрассер — неплохой журналист, но никудышный лидер. Тот, кто тайно или открыто поддерживает связи с римско-католическими реакционерами, является нашим противником. Посмотрите на Бланка — это же политический младенец, а Бухрукер способен лишь к призывам о верности и покорности. Такие „вожди“ должны исчезнуть. Мы не нуждаемся в СА, которые получили статус особой организации. Каждый немецкий революционер является штурмовиком. Политический дилетант Штеннес всего лишь средство для достижения цели. В качестве общенационального лидера нам не нужны ни бывший офицер, ни полуобразованный интеллектуал. Нам нужен немецкий рабочий: Решке, Вендт или кто-то еще. Мы не принимаем во внимание „Черный фронт“ Эрхардта и Штрассера — таково их настоящее имя. Нам нужен немецкий фронт рабочих и крестьян!»