Война корон

Жак Кристиан

Гневный окрик остановил мальчишку, помощника повара, попытавшегося незаметно улизнуть. Его повалили на пол, и казначей собственноручно заклеймил его, не обращая внимания на душераздирающий крик ребенка.

Обыкновенно Хамуди был великим обжорой, но нынче за трапезой он почти ни к чему не прикоснулся.

— Тебе нездоровится, милый? — участливо спросила Има.

— Нет, я отлично себя чувствую!

— Что с тобой? Отчего ты весь пожелтел?

— Не болтай ерунды!

— Посмотри на себя в зеркало, ну, пожалуйста!

Пришлось признать очевидное: Хамуди заболел желтухой.

Правитель Апопи с любопытством рассматривал древние рукописи, обнаруженные в храмовой библиотеке Саиса: трактаты по геометрии, алгебре и медицине. Абстрактные вычисления всегда его впечатляли, поскольку низводили людей до незначительных единиц, которые можно перетасовывать как угодно. Подумаешь, какая-нибудь сотня сосланных, тысяча казненных! Обыкновенные числа на папирусе, выводить их несложно, даже приятно, распоряжение будет выполнено, и никаких тебе воплей, никакого ропота. Для того кто достиг вершины власти, человеческие жизни — всего лишь значки: их можно спокойно стереть или зачеркнуть в тишине и уединении дворца. Не к этому ли он всегда стремился?

Ныне он почти достиг своей цели: подати росли с невиданной быстротой, население уничтожалось, подобно остатку при делении. Законодательные и хозяйственные проблемы решались словно уравнения. Забавно, что именно Египет, земля древних богов, всецело послушен его воле.

Еще больше правителя забавлял застой во враждебных ему Кусах. Город был похож на гнойник. Вот-вот он созреет и лопнет. Войску освободителей не давало покоя тревожное ожидание осады и штурма. Яххотеп и Камос не спешили помочь защитникам Кус. В конце концов доведенные до предела бунтовщики сами растерзают своих военачальников.

Зато восстание в Анатолии всерьез обеспокоило Апопи. В отличие от египтян, тамошние жители — искусные воины, почти неуловимые в горах. Правитель не случайно отправил туда Яннаса. Лишь ему под силу справиться с ними. Флотоводец, как всегда, преследовал врага последовательно, неуклонно и терпеливо. Он делил пространство на квадраты и обшаривал каждый пядь за пядью. Причем ни разу не попался в расставленные ему сети. Сознавая всю сложность задачи, Апопи выслал Яннасу подкрепление — гарнизон, оставленный гиксосами в Палестине, по его приказу двинулся в Анатолию. Повстанцев истребят всех до единого. Их ожидает та же участь, что и морских разбойников архипелага Киклады.

Правитель хотел созвать сановников и военачальников на совет, как вдруг ему сообщили, что распорядитель государственной казны тяжело болен. У него желтуха. Он не может проглотить ни куска, поскольку его непрерывно рвет.

Апопи задумался: не приспела ли пора избавиться от Хамуди и поставить кого-либо другого на должность казначея? Некое чудодейственное снадобье отправит его прямиком в могилу, а его очаровательную супругу Аберия с удовольствием заберет с собой в Шарухен.

Но где найдешь человека более надежного и преданного?

Только Хамуди умеет хранить тайны, только он ревностно печется о благе царства, вернее, царя, что, в сущности, одно и то же. И не помышляет посягать на власть Апопи, поскольку искренне благодарен ему, ведь правитель попустительствует своему развратному, корыстолюбивому приближенному, не выказывая ни малейшего осуждения.

Лучшего помощника днем с огнем не сыщешь. Стало быть, свою правую руку нужно не отсекать, а лечить. Прочтем-ка, что рекомендуют египетские врачеватели.

Има смертельно боялась, что ее супруга отравят, поэтому не позволяла давать больному никаких травяных настоев. Хамуди лечили, вливая ему через задний проход кипяченую воду и растительное масло с помощью рожка из слоновой кости. Тот слабел на глазах и жаловался на нестерпимые боли.

В покои Имы вбежал перепуганный прислужник.

— Госпожа, прибыл правитель Апопи!

— Нет, не может быть! Прибыл к нам, сюда?

— Да, госпожа. Он уже в доме, он сейчас…

Рабы поспешно растворили двери перед правителем. Его тяжелые шаги отдавались от плит зловещим гулом. Словно ступала сама смерть.

В животе у Имы при виде него всегда начинало постыдно урчать от страха.

— Владыка, твой приход — величайшая честь для нас.

— Распорядитель казны любит роскошь, как я погляжу, — от скрипучего голоса Апопи даже у самых стойких кровь стыла в жилах. — Впрочем, кому и любить роскошь, как не казначею, верно? Хамуди должен поскорее вернуться к делам. Я принес ему целебный отвар, приготовленный во дворце по рецепту египетских лекарей, живших в давние времена. Вино, истолченная кора зизифуса, инжир, лотос, ягоды можжевельника, росный ладан и пивные дрожжи добавлены в строго выверенных количествах. Пусть он немедленно выпьет снадобье.

Има взяла сосуд из рук правителя и замерла, объятая ужасом.

Перечить Апопи она не могла, хотя была совершенно уверена, что тот заставляет ее отравить собственного мужа.

До сих пор Име казалось, что правитель ценит сметливость и ловкость Хамуди, дорожит им и никогда его не погубит, потому что без ее мужа дела в стране пойдут вкривь и вкось. Но какой-то завистник, ядовитый сорняк, втайне вынашивал план, как завладеть должностью казначея. И вот теперь ему представился удобный случай!

— Чего же ты медлишь? Чем скорее Хамуди его выпьет, тем скорее поправится.

— Я хотела… Хотела спросить… Он должен выпить все?

— Ну, разумеется! В старинном трактате говорится, что отвар следует принимать четыре дня подряд. Завтра тебе принесут еще три сосуда.

По спине Имы забегали мурашки.

Никаких сосудов ей не доставят. Ее обвинят в ужасном преступлении и казнят.

— Поспеши. Ты же знаешь, ждать мне некогда. А я хочу узнать, помогло ли снадобье Хамуди.