Война кукол
Шрифт:
В отличие от удирающего Фанка Маркет ничуть не волновался.
Молния и так помалкивала, а Этикет и Кавалер, не переглядываясь, замолчали вместе, едва послышались шаги; по их виду нельзя было подумать, что они насторожились — они вроде бы задумались.
— Войдите! — машинально крикнул Хац на условный стук и только вслед вылетевшему слову понял, что кричать надо было: «Я занят, здесь полиция!» В голове успело мелькнуть: «О боги, пусть он хоть в щель заглянет!»
Но Маркет бывал здесь частенько, и проблем у него никогда не возникало. Взявшись за дверную ручку, он вспомнил слова Фанка: «Если меня не будет, пакет
Уже когда он делал первый шаг в кабинет, рука его нырнула под плащ за пистолетом; то же быстро и одновременно сделали киборги Хиллари — а Этикет другой рукой сгреб Хаца со стула и швырнул вниз и назад, за себя; от боли и неожиданности у Хаца перехватило дыхание — как бинджа с размаху лапой двинул! Наверно, это и есть налоговый пресс!.. Выстрелы слитным грохотом ударили Хаца по ушам; он завизжал и зажмурился, в ужасе сжавшись в комок, — но грохот стих так же внезапно, как и начался.
Град керамических пуль с тяжелыми сердечниками превратил в хлам голову Маркета вместе с глазами, микрофонами, радаром и всем, что в ней было; две пули поразили батарею, а подключившийся было аварийный аккумулятор Кавалер прикончил последним, контрольным выстрелом в живот — как раз тогда Хац разжал было веки посмотреть, чем же все кончилось. Поэтому Хац выждал во тьме еще с полминуты.
— У меня поврежден пучок питания левой руки, — сдержанно пожаловалась Молния. — Не могу пользоваться рукой.
Хац тихо заскулил, глядя, как эйджа ощупывает простреленное плечо — и ни гримасы боли, ни кровинки, лишь какая-то мутная слизь вытекает из раны. И убитый на пороге так был похож на сломанную куклу, что Хаца пробирала знобящая жуть. Стонущий Хац, не вставая с колен, потянул Этикета за рукав:
— Офицер, сколько вам дать, чтобы вы ушли? Ну, сколько?..
— Наш киборг поврежден, — холодно ответил Этикет. — Теперь-то мы уж точно не уйдем и в покое вас не оставим. Кстати, этот… гость как-то странно постучал перед тем, как войти. Это похоже на условный сигнал. Вы ждали его прихода? вам известно, с какой целью он пришел?
Нависшее над Хацем мрачное лицо было неумолимо, а второй агент, переставший улыбаться, тоже глядел недобро, если не сказать — зловеще. Фанк с мафией связан, к нему ходят киборги, а полиция — хуже киборгов; по всему выходило, что надо сдаваться на милость агентов и валить все на Фанка.
Пакет, предназначенный Маркету, лежал на столе (заодно еще пара пакетов всплыла, от которых Хац отпирался всеми конечностями: «Не знаю, ничего не знаю и внутрь не заглядывал!»), а старший агент вновь с кем-то связывался по трэку:
— Алло, это отдел борьбы с кибер-преступностью? Срочно пришлите опергруппу в «Фанк Амара»; это пятая линия Эммерс в Северном. Мы нейтрализовали кибера, посланного мафией. И вот еще — ни в коем случае не ставьте в известность прессу и телевидение… Я не приказываю вам, но мой код допуска — JJRQ-24-741; пожалуйста, проверьте и убедитесь, что я вправе отдавать такие распоряжения… очень хорошо, я жду ваших людей.
Робостью Косичка не страдала — этим свойством игровой бойцовой кукле обладать не полагается, — зато она была осторожной и глазастой.
— Когда идем по улице все вместе, — наставляла она Лилик, — надо говорить голосом, а не радаром. Четверо, которые куда-то молча топают, очень заметны. Могут придраться легавые, документики проверить — а бумаги у нас протезные, от Союза невидимок. Вляпаешься — хлопот не оберешься.
Лилик внимательно слушала и кивала.
— Я все знаю, я уже четыре года вольная, — гордилась вслух Косичка. — У меня пистолет есть; на, потрогай. И тебе пушку достанем; я тебя к войне буду готовить. В Каре есть укромные местечки — тир себе устроим…
Будущее виделось Косичке боевым и трудным, но трудностей она не боялась; кроме того, все напряги будут вознаграждены, когда на мушке окажется серое пугало.
— Ты не жила на улице, тебя учить надо. Всегда вокруг себя сканируй полегоньку, вот так, — Коса прокрутила радар в голове, чтоб дать Лилик почуять мощность и длину волны, — особенно где мало людей; в густой толпе тебя не засекут, но и сама ты серых не отследишь. Чужой радар заметишь — и молчок! Туши свой и меняй курс, переходи на тепловидение. Серые — они «холодные», им нагрев кожи ни к чему. Сканят на улице одни серые и телохранители, поэтому следи — один идет тот, кто сканил, или с хозяином.
Косичка была просто кладезем науки выживания; о том, что она — мастер, свидетельствовал срок ее свободной жизни.
— Ну-ка, посвети на меня, — велела Коса. — Эээ, не так! быстро, слабей и плотней клади луч. Во, правильно, молодчина… Пистолет видишь?
— Вижу. А не опасно с ним ходить?
— Нет, если не ломиться в магазины, в кассы, где на входе сканеры. На дискотеку явишься — сначала проследи, нет ли у охраны коробочек… — с радара Коса дала Лилик вид ручного сканирующего прибора.
— Эти устройства мне знакомы. А можно мне достать шокер? Я владею бодигардингом, но шокер госпожа держала под замком на шифре… Она не любит оружие.
— Нет у тебя госпожи! Хватит о ней!.. Трусохвостка она; без оружия в Городе не житье, всегда может так случиться, что придется припугнуть кого-то. Или ограбить захотят, или пристанут. Но против серых штатный шокер слаб, тут нужен скотобойник.
На ходу Косичка обняла Лилик и зашептала в ухо:
— Маска вернется — ты не очень ее слушай, она черт-те что насоветует. Слушай меня. Маска у нас злюка двинутая, с ней лучше играть, а не спорить. Или о мультиках, о крутых фильмах говорить. Ты ящик смотришь?
— Нет, — созналась Лилик, — там все ненастоящее. Госпожа сказа…
— Да наплюй ты на нее! Отрезано — и точка. Смотреть телик можно, только не новости — от них мозги киснут, и не ток-шоу с конкурсами, там одни кретины. А вот туанское про Третье Кровавое Регентство и пилотов-смертников, про форских рыцарей и про «Крылатых Всадников» — то, что нужно. Я тебе покажу; сама увидишь, как здорово. Там такие рукопашные приемчики! Специально для нас, люди так не могут.
Найти сестру-подружку, что не в курсе о чудесных фильмах, и втянуть ее в бесконечный калейдоскоп геройских сказок — это классно! Ура отцу Фердинанду! В настоящем кино (Косичка и не думала иначе!) все именно так — выручай своих и бей врагов, не продавайся и держи слово. А по эту сторону экрана людям велят жить наоборот — «каждый за себя», «все продается», для успеха ври напропалую, а врагов надо любить. Не жизнь, а какой-то компот из дерьма! Вот люди и любят фильмы, где вместо закона — справедливость, а вместо слюней — кровь.