Война мага. Том 4: Конец игры
Шрифт:
Разукрашенная драконьими головами труба содрогнулась, из жерла вырвался огненный шар, со свистом пронёсся над чёрной скалой и точно, как по заказу, угодил в середину одинокого дерева над речным берегом.
Иллюзия дрогнула, вспыхнула, словно тонкая бумага, натянутая на лёгкий каркас ширмы, в «дыре» блеснули знакомые изумруды.
— С твоего позволения, Гелерра? — Омейн вскинул растянутый лук.
Гарпия молча кивнула.
Стрела сорвалась, свистнула, пронеслась прямо сквозь прожжённую огнебросом Креггера брешь. Наконечник звякнул о твёрдую поверхность зелёного
«Чужая магия, бесконечно чужая. Эх, Читающего бы сюда…» — успела подумать Гелерра, прежде чем на чёрные скалы, кажущиеся единственным островком «настоящего» в мире обманчивых иллюзий, обрушился ответный удар.
Слабый не имеет права приказывать сильному. Допускающий ошибки — слаб, даже если способен дробить горы и обращать в пар бездонные океаны. Вампир — горд и свободен. Он уже прошёл через смерть и вернулся. Его обязательства — только до той поры, пока он сам не решит их отбросить.
…Ты всё-таки оправдываешься. И трясёшься от страха. Потому что Хедин может простить всё, что угодно, любую неудачу. Но не измену. А ты сейчас изменила, Эйвилль, изменила тому, кто вытащил тебя из-под осиновых кольев. Вдобавок прошляпила, бездарно проморгала тот миг, когда враги Познавшего Тьму сделали свой ход. И теперь осталось лишь бессильно смотреть, как кипит облако изумрудного пламени на месте, где только что покачивалась сине-бело-зелёная бусина безымянного мира. В этом пламени бесследно сгинул весь полк Гелерры, и Эйвилль понятия не имела, что с ним могло случиться.
И никакого намёка на пресловутый отнорок.
Из-под верхней губы вампирши сами собой вылезли белые иглы клыков. Кровь Бога. Высшее блаженство. И его теперь не будет, потому что эта глупая курица с крыльями, Гелерра, дурой полезла на рожон и получила своё.
Сильный не соседствует со слабыми и не делает с ними одно дело. Он просто берёт своё. Кто-то недоволен? — пусть сам сделается сильным. И возьмёт всё, что пожелает, если только сумеет.
Кровь Хедина, кровь Бога, ы-ы-ы-ы-а-а-у-у-а! Хочу, хочу, хочу!..
Руки Эйвилль затряслись, клыки удлинились так, что почти кололи её собственный подбородок.
Что, что надо, чтобы её заполучить?!..
Всего лишь сделать то, что мы говорим.
Эйвилль содрогнулась. Голос шёл отовсюду и ниоткуда, и казался никак не связанным с полыхающей зелёной глобулой, болезненно резонировал «внутри головы», выбивая из неё остатки того, что вампирша Эйвилль унаследовала от Эйвилль-эльфийки.
Всё просто. Для тебя. Тебе он верит. Ты приведёшь его в указанное место. И получишь всю его кровь. Его и второго повелителя, Ракота.
— Кто вы? — ей казалось, она крикнула. На самом деле — едва прошептала.
Твой хозяин
— Чего вы хотите?
У нас нет желаний. Это ваша категория. Но мы понимаем, что ты хотела сказать.
— Откуда вы знаете мой язык?
Нам ведомы все языки Упорядоченного, сколько б их ни было. Чего ещё ты бы хотела узнать?
— Где вы? Откуда вы? И… зачем всё это? Эта война?
То, что ты называешь «войной», для нас так же естественно, как дыхание — для твоих ещё живых соплеменников. Это переустройство. Мы — не просто великий инструмент Творца. Мы — сам Творец. Тебе известно, кто это такой?
— Эльфийские летописи именуют так первоначало, давшее жизнь Упорядоченному…
Правильно именуют. Лишнее доказательство того, что мы не ошиблись, обратившись к тебе. Кровь Богов будет твоей, вся, без остатка. И мы можем сделать тебя живой, если ты пожелаешь. Влага из жил Познавшего Тьму и Её же Владыки, хоть и бывшего — огромная сила. Ты понимаешь нас?
— Я понимаю, — прошептала Эйвилль. Внутри всё трепетало, словно в пустой груди и впрямь билось настоящее, живое сердце.
Познавший Тьму велел тебе выследить нас, верно?
— Верно, — выдохнула эльфка.
И ты выследила. Вернее сказать, мы привели тебя в то место, где можем поговорить без помехи. Мы знали, что рано или поздно Хедин прибегнет к этому способу.
— Так вы всё знали? С самого начала?
Разумеется. Мы ждали, когда Хедин отрядит на поиски нужное нам сознание. Твоё. Что он велел тебе, ждать, когда мы побежим из этого мира и искать наши отнорки?
— Да, — одними губами.
Мы побежим, не сомневайся. Всё будет почти по-настоящему. Ты встанешь на наш след… и он приведёт в ещё один мир. Закрытый мир. Хедин должен спуститься туда. Он уже бывал в нём, летал соколом, дорога ему ведома. Ракот должен быть с ним.
— Трудно будет убедить, что…
Мы понимаем. Новые Боги коварны и недоверчивы. Но слишком уж верят собственной хитрости, не допуская даже мысли, что кто-то мог составить план более глубокий, чем у них. Это нам и поможет.
— Чего вы хотите? — и откуда только взялись силы настаивать?
Мы ничего не «хотим», — терпеливо-безжизненно пояснил голос. — Мы просто существуем. Хедин и Ракот должны уйти.
— Они уйдут, — вдруг заупрямилась Эйвилль, — но кто придёт на смену?
Это уже не будет иметь никакого значения. Возможно, те, кого они свергли. Возможно, кто-то иной. Наше предназначение от этого не изменится.
— Но в чём оно? Я могу знать?