Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 2

Перумов Ник

Сокол издал резкий клёкот и мгновенно изменился: в воздухе неподвижно завис человек в тёмном плаще, безо всякого оружия, по крайней мере на виду.

Игнациус ощутил на себе взгляд – пристальный, проникающий до глубины и пробирающий до печёнок. Пусть, мессир Архимаг готов к этому. Ловушка такой силы неизбежно выдаёт насторожившего её, прятаться бессмысленно.

…Конечно, они сопротивлялись. Что и как сделали пленяемые боги, Игнациус не разобрал, да он и не рассчитывал. Зато его зеркало сработало как надо, отразив нацеленные и в чёрные паруса, и в него самого удары – где-то на окраинах Эвиала к небу взметнулись чудовищные протуберанцы пламени.

– Давайте-давайте, –

вырвалось у мессира Архимага.

Каждый миг множил число пожранных его магией жертв, ответ богов только прибавлял ему силы. Ну, давайте же, вдарьте ещё, как следует! Я ведь так долго разрабатывал эту систему!.. Покажите себя во всей красе, испепелите этот мирок совсем, мне он больше не нужен!

Забывшись, Игнациус вопил и подпрыгивал, грозя небесам сухоньким кулаком.

А тем временем боги, и Сокол, и Ярый, перестали сопротивляться. Похоже, поняли, чем это оборачивается. Что ж, тоже тактика. Жертвы только укрепили бы прочность капкана. Надеетесь выскользнуть, освободиться «позднее»? Х-ха, вы ещё не имели дела с Архимагом Игнациусом. Сквозь эту оболочку не пробиться даже вам, надменные. И разрушить её невозможно. Ну… или почти невозможно, но для этого потребовалось бы, наверное, вмешательство самого Творца, если б, конечно, Он существовал.

…Молодые же Боги, Ямерт и его родня, попытались бежать – напрасно. Отрезая дорогу, на пути у них тоже распустились чёрные паруса. Вот одна из фигур отвесно рухнула вниз, прорезая воздух, – Ямбрен, владыка ветров. Нацелился на Мечи, ясное дело. Поздно, мой хороший, – Игнациус не мог сдержать злорадства. Думаешь, я этого не предвидел? Думаешь, я напрасно тратил все эти годы?

…Ямбрен с размаху врезался в возникшее словно бы ниоткуда широкое чёрное покрывало – его мгновенно спеленало, словно младенца, и, словно младенца же нянька, неумолимо потащило наверх, к остальной пятёрке.

Всё идёт, как ему и положено идти.

А эта пара и впрямь не сопротивляется. Боитесь крови, уважаемые? А это неправильно. Правитель тем и отличается от простолюдина, что не боится проливать эту самую кровь. И уж я, если мне приспичит создать ту самую Империю Тысячи Миров, никогда не совершу подобной ошибки. Крови будет пролито ровно столько, сколько необходимо. В конце концов, не случайно же цирюльники для облегчения состояния больного пускают ему кровь. Метод варварский, но верный.

Нет, всё-таки жаль, что вы не стали дёргаться и пытаться вырваться, с сожалением подумал Игнациус. Вон, ваши подручные до сих пор размахивают голубыми мечами и пытаются пробить чёрные стены магией. Наивные… А вот ваш последний удар наверняка расколол бы весь Эвиал. Миллиарды живых душ, невинных жертв, – ах, какую прочность обрела бы тогда моя западня!

Всё, сомкнулось. Три чёрных шара в небесах, стремительно мчатся друг к другу, сливаются – западня захлопнулась.

Чёрный шар стал быстро сжиматься, вот он уже с крупную гору… с холм… вот он уже не больше особняка самого Игнациуса в Долине… вот уже с комнату в том же особняке…

Сжимающийся с каждой секундой шар низринулся в разверстую пасть пирамиды. Всё правильно, подобное притягивается подобным. Игнациус проводил исчезающую точку долгим взглядом.

Лети, лети. Путь твой долог – до самого дна, которого нет. Лететь тебе вечно, и, пока ты в полёте – никакие заклятья пленников ничего не смогут сделать. Пусть даже на свободе они, эти пленники, смогли бы сварить уху в средних размеров океане.

Всех вас туда. В бездну. Заносчивых богов. Надмировых сущностей, возомнивших о себе слишком

многое.

Их ничто не удержит. Падение станет вечным.

Тюрьма захлопнулась. Ворота закрыты, замки заперты, ключи выброшены, петли заклёпаны.

Его, Игнациуса, работа сделана.

Вся сила Упорядоченного в его распоряжении. Хотя нет. Оставался ещё Спаситель – эвон, сколько поднятых Им для последнего суда мертвецов толпится на кипящем и исходящем паром океане.

Хотя явившаяся в Эвиал сущность не слишком волновала мессира Архимага. В конце концов, Спасителя мало занимала власть как таковая, в изначальном смысле этого слова. Конечно, изучить Его необходимо. И он, Игнациус, теперь сможет заняться этим вплотную и спокойно, без помех. Эвиал закупорен наглухо. Войти сюда ещё возможно, а вот выйти – выйти сможет только он сам. Ну и те, кому он милостиво позволит «взяться за стремя».

Сейчас же Спаситель застыл, словно изумлённый невесть откуда явившейся помощью, разом избавившей Его от обоих врагов. Вокруг Утонувшего Краба по-прежнему ревел набирающий силу хаос, океан извергал клубы пара, на поверхность всплывали всё новые и новые трупы, кому присутствие Спасителя на краткий миг придало гротескное подобие жизни. Но самое интересное – обратил внимание Игнациус, – что застывали, глядя на Него, даже некоторые «новые зомби» Империи Клешней, точно муравьи, карабкавшиеся вверх по лестничным маршам Великой Опрокинутой Пирамиды.

Велика ж Твоя власть, Спаситель.

На мгновение мессиру Архимагу пришла в голову поистине безумная мысль. А что, если не ждать, ничего не «изучать», а рискнуть – и Его, Спасителя, великую силу – туда же, следом за Молодыми Богами и теми, кто явился им на смену, в пропасть, в бездонную утробу зачарованного острова?

Разве не для того я изощрялся, стараясь протащить в Эвиал череп Его нерождённого сына?

Нет, не для того, оспорил сам себя маг. Этот череп – мой последний резерв, если дело обернётся совсем уж скверно и Спаситель решит вписать и меня в реестры «спасаемых». Я не знаю в точности, насколько Он силён и удержит ли Его вообще моя ловушка. Конечно, мой план включал в себя и такую возможность – вычеркнуть Спасителя из баланса сил в Упорядоченном куда как заманчиво. Хотя бы из соображений безопасности верноподданных моей грядущей Империи, как бишь её, Тысячи Солнц. Или Тысячи Миров?

Но сейчас я вижу – не управиться. Неопределённость чересчур высока. Я до конца не уверен, удержит ли моя западня Спасителя, или же он легко стряхнёт с себя чёрные тенета.

Игнациус умел быть честен с собой.

«Нет, этот враг мне не по зубам. Потом, когда я окончательно возьмусь за вожжи и магические потоки Упорядоченного станут повиноваться даже не моему слову, а одной лишь мысли, – тогда, не раньше, мы переведаемся с тобой, Спаситель. А пока…

Пока думай, что я – твой друг, раз атаковал твоих врагов. Хотя, конечно, у подобного тебе создания друзей нет и быть не может».

Игнациус заложил руки за голову, покачался с носка на пятку. Подумал, взглянул на Спасителя и поспешно опустился на колени.

Ему это наверняка понравится. Самые могущественные силы более всего падки на грубые, простые символы поклонения.

Так что собирай своих мертвецов, Спаситель. Мне нетрудно отбить Тебе десяток-другой поклонов. А протянешь руки – имеется, чем дать по пальцам.

А вообще уже пора поставить последнюю точку и убираться отсюда. Вытащить, что ли, Клару из заварушки с красно-зелёными? В конце концов, Алмазный и Деревянный Мечи пригодятся и самому мессиру Архимагу.