Война на пороге. Гильбертова пустыня
Шрифт:
– Меня пока, Игорек, перевес волнует ... Не в нашу пользу.
– Ну, довоевывай, брат, мост, дороги оставь и крупные объекты не трогай. Нам же и пригодятся. То есть, как нейтронная бомба действуй, чтоб инфраструктура цела осталась.
Qt+vui fle+ujvu** lbмн* Pе+имиФЛ
— Ладно, я-то думал, что Сергей Николаевич наш — шпион японский, а по всему выходит, что ты, Горский. Все вы из МГИМО... А операций красивых у меня мало осталось, и с сухопутным хаосом на Сахалинском севере я плоховато связан. Так что к 20-му числу отстрелим там всех японцев с особой жестокостью и напишем книжек про свой геройский подвиг. Мне бы денег, Горский, жене послать. А то все на кофе извел и на самолеты. Командировочных на войне не платят, особливо, если ты майор. Смешное звание. Берут из него в
Горский вынул деньги и протянул Гному худенькую, но пачку.
— Спасибо, — повеселел Гном. А что «зеленые» еще в ходу?
— Не только в ходу, но и доверие к ним повышается безмерно.
Азиатско-Тихоокеанский регион. 7—8 сентября
Корейцы еще предприняли попытки нанести ядерные удары по Токио и Сеулу своими оставшимися двумя «нук- леарами». Дети! Ракеты были сбиты японской системой ЙРО метрополии и системой ПРО 1-го авианосного соединения. Американцы строили эти ПРО с 2008 года и справились. Индустриальная война против прухи бессильна. Прямо «боксерское восстание» против винтовок. Гному было их жаль. Вскоре маньчжурские войска перешли в общее наступление на северо-корейском фронте. После овладения Хынна- мом, захватом Тэгу и Синьчжу, триумф японцев завершила атака 4-го авианосного соединения. Над Окинавой взметнулся и долго не таял в воздухе ядерный гриб, связь рухнула окончательно и надолго, и некоторое время несчастные корейцы даже не могли, как следует, объявить войну Маньчжурии. Во Владике, наконец, взорвали японское посольство, словно отомстив за своих некровных корейских братьев. Причем, говорили, что сделали это наши, русские. Но там кто ж разберет? Владлен, отвечавший за теракты, считался погибшим. «Они, конечно, мигранты, но все нам свои, как евреи прямо», — выразился мэр.
После войны в перипетиях дипломатических интриг возмущенные японцы будут говорить, что бомба, взорванная
гильб&том пустыня
над Окинавой, была наша. Первый мучительно захочет усмехнуться в усы, чтобы поняли: да, сволочи, наша бомба, но привычка бриться скривит только верхнюю губу на мгновение, потому что японцы — прекрасные физиономисты, а войну в пространстве слов никто не отменит теперь во веки веков. Аминь. «Потому что не волк я по крови своей и меня только равный убьет», — сказал бы Второй и Владлен, вставший с ним рядом в полный рост на том берегу...
Конечно, это была наша бомба. Потому что Окинав- ская операция должна была быть застрахована, а Гном не хотел более терять ничего — только топить японцев. Всегда топить.
Через четыре года Первый позовет его почитать лекции в Нижний и Гном, выйдя на трибуну, скажет равнодушно:
«Истина расположена где-то посередине: "Дзуйхо"и "Оси- ма ", равно как и "Синано", не являются авианосцами в полном смысле этого слова, но и вспомогательными кораблями, предназначенными для поддержки с воздуха малых десантов, они также не являются. Аналогично корабли типа "Асагири" или "Хатсуики" не отвечают требованиям к современному эсминцу, но и к учебным кораблям, не способным к ведению боевых действий, их также отнести нельзя.
Сравнивая силы сторон, необходимо учесть наличие в распоряжении японского флота десантных катеров на воздушной подушке, входящих в состав штатного вооружения авианосцев классов "Осими" и "Рюдзе" (общее количество — 50 единиц). Нужно также иметь в виду преимущество российского флота перед всеми остальными участниками конфликта по скорости, дальности и мощи заряда корабельных ракет.
Конечно, исключительно высокие ТТХроссийских "Гранитов", "Базальтов" и "Москитов" не были секретом для японского командования. Предполагалось, однако, что при отсутствии соответствующей российской орбитальной группировки Тихоокеанский флот не сможет использовать крылатые корабельные ракеты на дальних дистанциях. В этой связи японцы приложили большие усилия к тому, чтобы вывести российские разведывательные спутники из строя или, по крайней мере, предельно затруднить связь между орбитальными силами и кораблями ТОФ. Это почти в полной мере удалось, нояпон-
Оцли* Г\ц4емхь4* Емм. Tft+tcMw**.
цы оказались совершенно не готовы к такому необычному приему, как "вбрасывание" ракет в район боя, определенный
К вечеру седьмого дня войны 2-е авианосное соединения пришло в Куре. На суше это совпало с захватом Кинч- хэка так называемыми коалиционными войсками.
Москва и Европа обсуждали «Совместное заявление Южной Кореи, Японии, Тайваня и Маньчжурии о создании Восточно-Азиатского Союза». Слово Союз всем нравилось.
«Просто удивительно, как прижился в демократических сердцах европейский и, вот теперь, азиатский союз, а Советский был всегда — нон фата», — думал Гном.
Связь потихоньку отпускало. 1де-то пролился алюминиевый дождь. До озабоченных своим здоровьем скандинавов он не дошел, Гавайи взволновались. Таиланд выплачивал компенсации незадачливым туристам, которые приехали отдыхать в пространство ядерной войны. Пострадало несколько лайнеров. То ли от дождя, то ли под шумок в них пульнули ракетами под сфаховку. «Война - все же экономическое мероприятие, считает Игорь и иже с ними, бизнесменами... Житие их, мать».
В Москве уже, было, решили, что война кончается; кто- то из кабинета даже выступил про пофаничный инцидент. Мэр Владивостока ушел бы добровольцем воевать в Корею, услышав такие речи родного правительства, но коммунисты Ким Чин Ира отнеслись к России и к мэру с недоверием. Кирилл смеялся до слез и говорил партизану, что Родина его не забудет. Они выпили по коньяку: «Хороший ты парень, - расчувствовался мэр, - перебирайся к нам. Здесь — жизнь. В Москве где развернешься?» Поступок мэра, красивый, но бессмысленный, канул в разрыв фазы: кому-то мобилизация и фронт, кому-то прикол информационных агентств. «Кесарю — кесарево», — отозвался Первый.
При этом его никто не приглашал остаться в Приморье. Он был чужой.
К ночи 7-го сентября 4-е авианосное соединение вернулось на Окинаву, а 1-е — в Куре. Японцы выполнили большую часть своего плана войны и готовы были начать строить мир лучше довоенного. На всякий случай. Чтобы мы не дремали при свете луны, они захватили Бошняков. Дурацкий бой. Подойти было некому. Своих защитников отбили по берегу. Да и место — не сильно людное. Дорогу вывели из тупика недавно. Привыкли, что тупик, доживали. Сейчас с мостом все начало расти, но не в смысле местной милиции или там МЧС, ОМОНа. Нет. Здесь вообще не ждали японцев. Здесь ждали перемен — куда сливаться, в какой мегаполис? А тут война. Как-то плохо они объяснили японцам, что ищут присоединения к другому месту, более выгодному, и вовсе не готовы воевать за принципы демократии и повели себя не по-умному. Многие погибли. Пара рыбацких катеров хотела сбежать морем. Их накрыли японские, потопили. Средний Сахалин был типичный антисевер. Здесь не боролись, здесь удивлялись. Плакали и умирали. Не дождавшись экономического чуда инфраструктуры Тихоокеанского кольца. Перед смертью один дед шептал зареванной семилетней внучке: через тоннель они пришли, от дьявола это, берегись, детка, тоннелей и мостов. Девчонку нашли около моря, собирающую ракушки. Она мычала, а говорить не могла. Когда везли на машине через мост - билась, еле удержали. У нее нашлась мать в Комсомольске. Не алкоголичка, не бомж, а мать как мать, администратор тихой гостиницы, отправила вот внучку к деду на лето... И сидела молчала. Война же. Что теперь поделаешь. Девчушку снимало иностранное видео и сделало безумный репортаж о зверствах японцев. Его показали почему-то только в России, и Москва заголосила: закончить войну любой ценой. Гном рассвирепел. Триста детей Петропавловска были как- то забыты.
С утра на 8-е сентября на полуострове Шмидта полным ходом шло уничтожение японских войск.
В это же время наступление японских войск на Курильск провалилось, но бои на острове Итуруп вспыхивали, как на том Кавказе: то перестрелка, то передышка.
«Совет Европы в Генуе пришел к неутешительным выводам», — сообщило информационное агентство. Захохотал в шифровальной Гном. Как-то жутковато.
Больше всего неутешны были корейцы, потому что пока в комфортной Генуе заседали европейские политики, их братья по кресту не смогли предотвратить выход маньчжурских войск к разрушенному Пхеньяну.