Война ненависти
Шрифт:
— Ну что, последний бой с безумными богами? — ее загонщик согласно наклонил голову и, выхватив меч, шагнул к двери. Мадина молча догнала его и, отстранив, первой вышла на встречу беснующимся тварям, не обращая внимания на мешающихся под ногами людей. Ее задачей было не допустить в дом монстров и не дать им вмешаться в поединок Адрина с Нилитеном, остальное ее мало заботило.
Охотник на мгновение прикрыл глаза, просчитывая ситуацию, и одновременно коротко прикоснулся к сознанию своей загонщицы, давая ей возможность быть в курсе событий, а затем вылетел из окна гостиной на встречу Нилитену — это его бой и никто больше с ним не справится. Стремительно поднимаясь вверх, Адрин вдруг ощутил появление на сцене новой божественной силы и улыбнулся почти искренне, Тарн почувствовал неладное и вернулся. Хоть что-то хорошее. Теперь можно не беспокоиться о высших богах, его бывший наставник не даст им прорвать защитные заклинания дома и ворваться внутрь. Значит, ничто не мешает ему сосредоточиться Нилитне! Охотник стиснул зубы, поднимаясь навстречу своему главному врагу. В душе у него бушевали вперемешку злость на себя и ненависть к Безумному богу, который доставляет
Нилитен, потеряв своего аватару, на какое-то время затаится, чтобы восстановить силы и оказался не готов к массированному штурму.
Все-таки охотники никогда не вели полномасштабных войн, а Тарна уведомить он почему-то не удосужился — верх идиотизма, за который теперь придется расплачиваться! Новая волна устремилась к нему, и
Адрин поспешно выбросил из головы все посторонние мысли, сосредоточившись на противнике. От атаки он увернулся, сделав немыслимый с точки зрения аэродинамики кульбит, и ударил в ответ, тонкими нитями первозданного холода, стремясь, рассеяв защитный кокон Нилитена, добраться до его сущности, к сожалению, действовать против Высшего безумного бога обычной магией было бессмысленно.
Струны первозданного холода погрузились в переливающуюся тьму защиты и тут же с едва различимым звоном оборвались. Адрин с трудом уклонился от рикошета и тихо выругался про себя: Нилитен оказался еще сильнее, чем он думал, значит, обмен ударами на расстоянии ничего не даст, придется вступать в ближний бой. Неприятная перспектива! Охотник выпустил когти и метнулся к расплывающемуся краю щита тьмы, где его нити все-таки смогли повредить заклинание
Высшего безумного бога. Десять напоенных первозданным холодом метровых лезвий вошли в вязкое месиво магии Нилитена, и Адрин, преодолевая сопротивление магических потоков, развел руки в стороны, разрывая тьму на части. На мгновение ему показалось, что атака была удачной, в возникшей под его когтями прорехе охотник увидел своего извечного врага. Однако триумф оказался недолгим, Высший безумный бог легко восстановил защиту, а в следующую секунду три ветвистые черные молнии впились в тело охотника, отбросив его на несколько десятков метров, Адрин с трудом удержал себя от падения и завис на восходящих потоках теплого воздуха, стараясь не обращать внимания на боль в груди. Ему не нужно было видеть раны, чтобы понять, что повреждения серьезны, и быстро залечить их он не сможет. Глядя на нарочито медленно приближающегося Нилетена, охотник отчаянно пытался придумать выход из положения, в котором оказался благодаря собственной недальновидности. Было ясно, что необходимо менять тактику иначе этот бой он проиграет. Адрин еще раз прикинул имеющиеся в его распоряжении возможности и решил рискнуть.
Он стремительно превратился в туман и понесся на встречу безумному богу. Нилитен на мгновение растерялся, такого демарша жертвы он просто не ожидал, ведь в газообразном состоянии охотник практически не мог сражаться, и они оба были об этом прекрасно осведомлены.
Адрин воспользовался его замешательством и, подобравшись вплотную, окутал собой защитный кокон безумного бога. И выпустил на волю весь первозданный холод, который у него был, позволив ему растечься, заполняя каждую частичку его аморфного тела. Охотник с трудом подавил желание рассмеяться от радости, не желая отвлекаться в такой важный момент. Его сумасшедшая атака удалась, соприкасаясь с магией
Нилтена, первозданный холод разъедал ее, растворял в себе, уничтожал. Адрин почувствовал, как поддается под его напором защита и, усилив давление, поторопился укрепить в своем сознании ледяную стену, отделяющую его от боли, раскаленным металлом жгущей все тело, сейчас было не до того вреда, который обязательно причинит распадающаяся магия незащищенному организму, другого выбора у него все равно не было. Охотник вынудил туман сжаться еще плотнее вокруг щита Нилитена, направив основное давление в одну точку, и с удовлетворением ощутил, как он медленно прогибается под его напором.
Адрин заставлял себя все плотнее охватывать кокон, в котором прятался безумный бог, заполняя зазоры, возникающие после разрушения очередной частички заклинания. Все его внимание было сосредоточенно на том, чтобы уничтожить щит Нилитена, который не собирался сдаваться и со своей стороны старался восстановить защиту. Это было состязание в скорости и выносливости: безумный бог не мог напасть на охотника не впустив внутрь кокона смертельный для него первозданный холод, а у Адрина все силы уходили на то, чтобы медленно сжимать свое тело вокруг яростно обжигающего щита Нилитена, не позволяя ему восстановить утраченные позиции. Когда внезапно преграда исчезла, и туман его тела окутал бога, охотник едва не пропустил момент удара.
Однако все-таки смог заставить себя направить весь свой первозданный холод на сущность Нилитена. Адрин прекрасно понимал, что у него есть только одна попытка, и если он промахнется, второго шанса ему уже не дадут, поэтому выложился полностью, не оставляя ничего даже на защиту. Безумный бог видимо понял, чем ему грозит такая атака, и ударил в ответ своей магией, отдавая все до последнего, лишь бы не допустить к себе разрушительную составляющую хаоса — одну из двух сил способных уничтожить Высшего бога. Две противоборствующие энергии столкнулись на полпути между ними и закипели, стремительно поглощая пространство вокруг себя. Силы перемешались, уничтожая друг друга, оказавшихся в эпицентре поединщиков разрывали противоположные потоки энергии медленно, но верно, подтачивая их способность находиться в материальном мире. В какой-то момент Адрин отчетливо понял, что его первозданного холода не хватит для того, чтобы даже ценой собственного тела уничтожить Нилитена. К нему медленно, но верно стало подкрадываться постыдное отчаяние, сопротивляясь из последних сил его удушающим прикосновениям, охотник попытался свернуть свою силу в
Ситуация стремительно выходила даже из-под слабого подобия контроля, которым поединщики могли похвастаться в начале. Они уже были не в состоянии управлять вырвавшимися на свободу силами. Адрин стиснул зубы, не давая себе сорваться, и закрутил головой в поисках своего врага. Нилитен обнаружился недалеко от точки первого соприкосновения стихий, и охотник почувствовал, как его охватывает дикий первобытный ужас: ткань пространства там рвалась словно гнилая ветошь, сворачиваясь в воронку чудовищного водоворота. Адрин узнал все признаки: если не остановить процесс немедленно, то через несколько мгновений преграда, разделяющая измерения рухнет, попутно уничтожив все живое в пределах своей досягаемости, но еще до того как это произойдет воронка затянет их в себя и вышвырнет за пределы обитаемых миров. Из глубин подсознания поднялись картины бесконечного полета в никуда без возможности даже определить сколько времени прошло, когда единственным доступным ощущением остается полное отсутствие каких-либо ощущений. Этого нельзя было допустить, но охотник просто не знал, как теперь прекратить разгул стихий, вызванных к жизни их противостоянием! Адрин впервые почувствовал, как его охватывает беспомощность, его мотало из стороны в сторону, и он уже не пытался прекратить эту болтанку… Внезапно, как увесистую пощечину, он почувствовал в своем сознании присутствие Яны. Молодую загонщицу не интересовали его переживания, страх, слабость и беспомощность, нужно было спасть самих себя и детей — остальное не имело для нее никакого значения! Девушка теперь видела картину окружающего их безумия глазами Адрина, но ее это нисколько не впечатлило, может быть потому, что она с трудом представляла себе последствия. Охотник почувствовал, как его сознание сливается с сознанием загонщицы, но даже не успел удивиться тому, что она оказывается способна на трюк, не всегда удающийся и более древним представителя своего племени. Яна увидела своего главного врага и, собрав крохи первозданного холода, оставшиеся в их телах, со всего размах запустила ими в сторону Нилитена. У Адрина еще хватило сил грустно улыбнуться последней бессмысленной попытке наивной девочки спасти свою жизнь, однако в следующую секунду улыбка медленно растаяла под накатившим на него изумлением. Охотник не поверил собственным глазам, совершенно неопасный в обычных обстоятельствах сгусток первозданного холода ударил безумного бога в грудь и отбросил немного назад… прямо в верхний край воронки. Нилитен взревел, пытаясь выбраться из потока, энергии стремительно засасывающего его в пустоту, находящуюся за измерениями, но остатки его магии, которыми он пытался затормозить свое падение, только подхлестнули движение силы, мгновение, и бог был выброшен за пределы обитаемых миров, его магия шлейфом последовала за ним. В следующую секунду Адрина оглушила тишина, его первозданный холод беспрепятственно растекся в небе, где не было и следа ни Нилитена, ни смертоносной воронки. Охотник усмехнулся, констатировав, что магии его противника как раз хватило для того, чтобы залатать прореху между измерениями и теперь несколько ближайших лет можно не волноваться о возвращении безумного бога, (в отличие от охотников боги при достаточном количестве верующих, могли вернуться даже оттуда, а этого добра у Нилитена теперь надолго хватит), или даже мелких пакостях с его стороны. А затем Адрина накрыла жаркая темнота.
Тарн почувствовал, что его сыну угрожает смертельная опасность в самый разгар тренировки. Древний бог войны, не раздумывая, подхватил четырех своих ничего не понимающих капитанов и перенесся прямо в дом
Адрина. Картина, открывшаяся его глазам, заставила Тарна грязно выругаться, припомнив все слышанные когда-либо ругательства! Семь Высших богов методично долбили защиту, пытаясь проникнуть внутрь, напротив дверей кипело море безумных богов, раз за разом пытавшихся пробить заслон, состоящий из охотницы и ее загонщика, их куцые инстинкты не позволяли им напасть на кого-либо еще пока в непосредственной близости от них находились их извечные враги. А командовать ими, судя по всему, было некому. Сектанты облепили все что можно и нельзя, пытаясь пробраться внутрь дома, но частично работающие заклинания и Женя бледная до синевы с окровавленным ученическим мечом на изготовку пока сдерживали их напор.
Бросив на ходу своим новым гвардейцам, чтобы они не лезли в разборки нелюдей и уничтожили этот сброд Тарн вывалился в уже выбитое кем-то окно, походя, угробив парочку рвущихся внутрь людей. Видимо охотники опять привязали защиту от смертных к целостности самого дома, попросту забыв о собственной привычке выламываться наружу в самых неподходящих для этого местах. Бог решил разобраться, прежде всего, с наиболее неприятными противниками и подлетел к своим собратьям, пытающимся преодолеть ограду усиленную заклинаниями против всевозможных созданий не относящихся к человеческому роду. Он аккуратно преодолел магическую защиту (еще не хватало самому помочь врагам, повредив целостность щитов), и остановился перед растерявшимися прислужниками Нилитена. Даже на глаз определив, что среди них нет ни одного бога-воина, Тарн презрительно усмехнулся, доставая прямо из воздуха свой тяжелый двуручный меч.