Война орхидей
Шрифт:
Андрей с благодарностью кивнул.
Игорь вдруг так оглушительно расхохотался, что Андрей и Людмила чуть не подскочили.
– Садовников!..
– провозгласил он, явно очень довольный собой. Только подумать, садовников!..
– Каких садовников?
– спросил Андрей.
– Не каких, а какого!
– отозвался Игорь.
– Фамилия садовника Курослепова - Садовников! Я спросил, как ты хотел!..
После этого последнего проблеска сознания он опять начал сникать, его глаза закрылись, и через некоторое время он крепко уснул.
Людмила наконец закурила сигарету, которую долго вертела
– Будем надеяться, он не подписал сейчас свой смертный приговор, сказала она.
– Ну, что ты обо всем этом думаешь?
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
– Я думаю, что теперь нам тем более надо искать садовника, - сказал Андрей. Он старался говорить спокойно, оценивая ситуацию чисто логически, скрывая то, что творилось у него в душе.
– И чем скорее мы его найдем, тем лучше.
– Почему?
– спросила Людмила.
– Деньги, - ответил Андрей.
– Ты можешь себе представить, чтобы у офицера, бежавшего из чеченского плена, были деньги на оплату твоего труда?
– Хочешь сказать, за убийство Курослепова он собирается рассчитаться со мной его деньгами? То есть, деньгами, вырученными от продажи украденных орхидей? Неплохая шутка. Я бы даже сказала, отменная издевка.
– Вот именно. А продать орхидеи за реальную стоимость он может только зарубежным любителям. Да одно то, что деньги тебе были отправлены из Варшавы, указывает, что путь орхидей лежит куда-то на запад. Кстати, вот тебе и объяснение билета до Франкфурта. Видно, именно там он должен передать украденное - и уверен, что ты согласишься повезти свой гонорар не живыми деньгами, а живыми растениями, за которые с тобой там рассчитаются по полной цене. Но чтобы сохранить орхидеи живыми, нужен опытный специалист. И чтобы завоевать доверие европейских владельцев оранжерей, готовых купить редчайшие цветы, нужны рекомендации человека, который у этих владельцев на хорошем счету. Возможно, сам садовник ни при чем. Но в любом случае он подскажет людей с подходящими характеристиками - ведь в мире орхидей все друг друга знают. А может быть, в последнее время кто-то из этих людей как-то странно липнул к нему и расспрашивал об устройстве и системах охраны оранжерей Курослепова - мол, хочет перенести передовой опыт в свое хозяйство...
– Да, конечно, - кивнула Людмила, закусив губу.
– Я немедленно этим займусь.
– Я буду с тобой.
– Нет, - она медленно покачала головой.
– Тебе и без того забот хватит.
Зазвонил мобильный телефон Андрея. Андрей ответил.
– Здравствуй, сынок, - услышал он добродушный голос Повара.
– Вы, что, там, переквалифицировались в монастырь благородных девиц?
Андрей молчал.
– Ну?
– подпустив ворчливые интонации, спросил Повар.
– Я жду ответа.
– Я впервые видел Игоря в таком состоянии, - с трудом проговорил Андрей.
– Я тоже, - кажется, Повар чуть не хихикнул.
– Так я, значит, старикашка? Гадкий, злой, мерзкий, и, какой там, гнусный?
– Я...
– начал Андрей - и осекся. Ему надо было продумать каждое слово.
– Не ломай голову, придумывая ответ, - сказал Повар.
– Скажи лучше, что ты сам собираешься делать?
– Бдеть сиделкой при Игоре, - ответил Андрей.
– Это хорошо, бди. А потом?
– Искать садовника Садовникова.
–
– удивился Повар.
– Садовников Николай Михайлович, живет на Красноармейской улице, дом 13Б, квартира 340. Можешь подъехать утречком и побеседовать, коли считаешь нужным. И вообще, если нужны ещё какие-нибудь данные по окружению Курослепова - милости прошу. Я хоть и злой старикашка, но не злопамятный. А Игорьку скажи, что, во-первых, иной реакции я от него и не ждал, во-вторых, что Василий Беркутов сам выбрал свою судьбу и нас подталкивает решать её именно таким образом... Ты ведь это понимаешь?
– Да, - коротко ответил Андрей.
– Вот и славненько. И, в-третьих, что при любых поворотах негоже добру молодцу раскисать как красна девица. Вот и все.
– Все?
– непроизвольно вырвалось у Андрея.
– Разумеется, все. А ты что думал? Расслабься, сынок. Утро вечера мудренее.
И Повар повесил трубку.
Андрей вытер пот со лба.
– Уф!..
– только и сказал он.
– Повар благословил отступничество твоего друга?
– со своими обычными, суховатыми и насмешливыми, нотками в голосе спросила Людмила.
– Вроде того... И ещё дал адрес садовника.
Она кивнула.
– Выходит, он знает, что я здесь.
– Хочешь сказать, за нами следили?
– Ему незачем было за нами следить, - все так же слегка насмешливо ответила она.
– Он должен был вычислить по раскладу. Видишь, как он опять все повернул: что мы ни делаем - все ему на руку. Даже бунт Игоря... Хотя для верности и проследить мог, - с едкой улыбочкой добавила она.
– Что ж, мне надо двигаться.
– Что ты собираешься делать?
– Навещу садовника. Немедленно. Еще не так поздно.
– А потом?
– Гм...
– она выдержала легкую паузу.
– Лучше тебе этого не знать.
– "Нет ничего увлекательней охоты на человека"?
– Приблизительно так.
Андрей внимательно на неё поглядел. Он знал эти её состояния, когда холодная отстраненность и ирония, всегда в ней присутствовавшие, выступали на самый передний план - это были отрешенность и сухая, насмешкой над собой и миром кажущаяся, агрессия гончей, учуявшей запах дичи, начавшей хмелеть от предвкушаемой крови и от возбуждения убийства в собственной крови. Богомол сделала стойку, это факт, и теперь её никто не удержит, даже хозяин - если Повар и впрямь является её хозяином. В начале дня это казалось вполне очевидным, а теперь опять оказалось под большим вопросом.
– И за кем пойдет твоя охота?
– спросил Андрей.
– Сам догадайся, раз ты такой умный, - уклонилась она от прямого ответа.
– До завтра.
– До завтра, - машинально откликнулся Андрей, проводил её, запер двери и вернулся в кабинет.
Игорь спал. Андрей первым делом позвонил домой.
– Где ты?
– спросила встревоженная Ольга.
– В нашем офисе, - кисло усмехнулся Андрей.
– Охраняю сон Игоря.
– Что с ним такое?
– Даже с ним случилось невероятное. Пришлось выпивать с одним клиентом - и нарезался до потери пульса. Вызвал меня по мобильному и попросил доставить сюда. Хватило ума не переться домой в таком состоянии, чтобы Наташку не напугать. Как понимаешь, я не могу его бросить.