Война с нагами.
Шрифт:
На полу комнаты оказалась нарисована пентаграмма и очерчен краской человеческий силуэт — видимо туда и требовалось положить тело. Вадим подтащил, чертыхаясь тело, уложил Воислава так, чтобы тот не выходил за границы контура, на грудь ему положил серебряную голову, надеясь, что делает правильно, и все остальное произойдет без его участия. Если вообще что-то произойдет. Лично он уже ни во что не верил. Да и сил не было никаких. Совсем. Он смертельно устал, ему хотелось лечь и умереть или хотя бы поспать часов этак двадцать.
Но для начала следовало избавиться от крови, грязи и запаха подземелья,
Одевать грязный, рваный камуфляж не хотелось, поэтому он натянул только трусы и футболку, дополз до дивана, кое-как укрылся одеялом и закрыл глаза. Как только он это сделал, его понесло куда-то в темноту, диван закачало под ним словно на волнах, а затем перед ним открылась бездонная пропасть, куда Крот начал падать.
Проснулся он от дикого рева, который раздался из секретной комнаты и издавал его точно не человек. Почему-то сразу вспомнилось предупреждение Волка о том, что проснется тот очень голодным и злым. Подумав о том, что существо с таким ревом лучше всего держать сытым, чтобы он кого-нибудь не сожрал, он тяжело встал и отправился на кузню. Хорошо, что за короткий сон, немного восстановился и смог кое-как двигаться, подвывая от боли в мышцах.
В холодильнике нашлось мясо, Крот кое-как разморозил его в микроволновке, потом раскромсал найденным кинжалом на мелкие кусочки, побросал все в большую кастрюлю, добавил немного воды и поставил на плиту. Ручек, включающих газ, почему-то на ней не нашлось, зато обнаружилась дверка, за которой нашлась приготовленная растопка — бумага и разбитые доски, а на них каменный уголь, которым, видимо, она и топилась.
С таким Вадим встретился в первый раз, поэтому какое-то время озадачено смотрел в топку, потом пожал плечами взял с полки спички и поджег бумагу. Она сгорела быстро, как и доски, а уголь не загорелся. Крот задумался. Конечно, он слышал, что бывают дровяные и угольные печи, но никогда с ними не сталкивался. Еще какое-то время он стоял и смотрел ничего не понимающими глазами на черный уголь, пока не увидел на полке бутылку, на которой было написано «Растопка». Не мудрствуя лукаво, он обильно полил черные кусочки и чиркнул спичкой. Ему повезло, что он сунул только руку, а не голову, иначе остался бы без волос. Из печки выскочил длинный кусок пламени, обжег кожу и спрятался, через пару минут печка разгорелась и довольно заурчала.
— Вот так то! — довольно хмыкнул Вадим. — Не стоит капризничать, все равно уломаю.
Он вернулся к холодильнику, вытащил из него кочан капусты, отрезал от него половину и съел. Оставшуюся часть накромсал, бросил в кастрюлю, туда же добавил туда пару очищенных порезанных кольцами луковиц, три морковки и поставил на печку. Из секретной комнаты продолжал звучать дикий рев, но идти он туда не собирался, понимая, что в кого бы там не превратился Воислав, вряд ли он ему будет рад. В конце концов, он сделал все, о чем его просили и дальше уже как-нибудь без него.
Вадим отправился к дивану, чтобы снова заснуть, как вдруг ощутил резь в животе. Он бегом бросился в туалет, где все, что съел, вылетело из него бурой, дурно-пахнущей массой. Похоже его тело все еще не могло придти в себя после смерти и тяжелого похода по подземелью. Его рвало еще минут пятнадцать желчью, и потом немного отпустило. Пошатываясь от слабости, он промыл рот, добрался до дивана и лег. Волк ревел как раненый зверь, то громче, то тише, иногда замолкая, и тогда слышались глухие стоны, а затем все начиналось сначала.
Крот пригрелся под одеялом, но заснуть не смог — рык из соседней комнаты не давал, а минут через пятнадцать ему снова захотелось есть.
Он, тяжело вздохнув, снова отправился на кухню. Еда, нечто похожее на овощное рагу, понемногу готовилось. Пахло вкусно и даже очень. Не выдержав, он попробовал, убедился в том, что мясо почти сварилось, капуста стала мягкой, наложил себе на тарелку и только собрался есть, как в кузню вошел хмурый Волк. Он успел помыться и переодеться в спортивные штаны и футболку. Ничего не говоря, он взял себе тарелку, положил на нее рагу и сел за стол, предварительно вытащив из шкафчика буханку хлеба. Съев пару ложек рагу, поморщился и мрачно спросил.
— А просто мяса сготовить не мог?
— Каждый готовит, как может, — пожал плечами Вадим. — Лично мне нравится. А разным зверюгам, если они не довольны, предлагаю сырое замороженное мясо. Очень вкусно.
— Да уж, вкуснее некуда, — скривился Слава. — Не расскажешь, что со мной произошло, напарник?
— По-моему ты умер, — ответил Крот. — Живым точно не казался.
— А какая сволочь меня связала бинтом?
— Этой сволочью был я, — Вадим безмятежно улыбнулся. — Не благодари, сделал я это только из добрых чувств. Мне показалось, что в смирительной рубашке ты больше похож на человека, но поскольку рубашки под землей не нашлось, пришлось использовать подручные средства…
— А развязать не мог, когда принес сюда? — Волк мрачно посмотрел на него. — Никогда не пробовал перегрызать марлю человеческими зубами? Нет? Так вот, гадость жуткая. Больше никогда меня не связывай!
— У тебя были переломаны руки, и они мне мешали тебя тащить, поэтому пришлось привязать их к телу, — сказал Крот. — Если ты думаешь, что это было легко, то ты ошибаешься.
— А почему не развязал, когда принес сюда? — Слава ел жадно, смачно прихлебывая. — Знал же, что мне с ними будет тяжело переворачиваться.
— Ответить честно? — поинтересовался Вадим. — Или можно соврать?
— Честно! Правду и только правду и ничего кроме правды!
— Если честно, то сил у меня уже не осталось, достал ты меня, — проговорил Вадим. — Как-нибудь попробуй потаскать такого же кабана как ты на себе километров двадцать по пересеченной местности, тогда поймешь, каково мне было. Жрать надо меньше!
— Жрать меньше? — Волк отправив ложку в рот, прислушался к своим ощущениям, потом расплылся в довольной улыбке и наложил себе еще. — Извини не могу, звериный метаболизм.