Война теней
Шрифт:
Портсмут от Ричмонда не столь и далеко находился. Но прибывшие именно в Портсмут гости первым делом познакомились с достопримечательностями именно этого города. Какими именно? Памятники не столь давно отгремевшей войны с янки, разумеется. Битва на Хэмптонском рейде, первое в мире сражение броненосных кораблей, да к тому же не абы каких, а совершенного нового типа. «Монитор», «Пассаик» и «Роанок» от США при поддержке немалого числа паровых деревянных фрегатов и канонерок. «Акула» с «Чарльстоном» и «Фолсом» с «Булл-Раном» со стороны Конфедерации, с нашей стороны. Потопление двух из трёх броненосцев янки и третий, тонущий, выбросившийся на берег и взорванный остатками команды. Плавучие памятные знаки на месте затонувших
Зачем всё это? Память, понятное дело. всего лишь память. Была бы возможность, подняли бы все три затонувших на не столь уж большой глубине броненосца. Почти так и и ответил на вопрос великого князя Константина Николаевича:
— Память о чём и о ком? О жертвах гражданской войны?
— Может и о них тоже, но всё же такого рода памятью о врагах если кто и должен заниматься, так сидящие там, в Вашингтоне, — слегка усмехнулся я. — Тут скорее напоминание о том, что всегда нужно быть наготове, постоянно ждать нападения врагов как тайных, так и явных. Ведь не будь у нас тогда собственных броненосцев, Портсмутским верфям пришёл бы конец. Не погибни «Булл-Ран» вместе с находящимся на его борту адмиралом, командиром всей эскадры, может противник и сумел бы прорваться, — тут я несколько слукавил, но собеседник малость того, не являлся специалистом в морских сражениях. А вот на присутствующую тут девочку-подростка слова впечатление могли и должны были произвести. — Вот вы, Константин Николаевич, про гражданскую войну упомянуть изволили. Про память о жертвах. С обеих сторон ведь, так?
— Да, конечно.
— Вот то-то и оно, что не все так просто. Сколько-нибудь достойная память о противнике может сохраняться лишь до тех пор, пока ни одна из противостоящих сторон не начинает творить нечто мерзкое и абсолютно неприемлемое для имеющих понятие о чести людей. Уж простите, но после «свободных полков» и устроенного ими «Винчестерского кошмара» сложно говорить о подобном. Это как взбунтовавшиеся поляки, немалая часть которых отбросила в стороны ту самую шляхетскую честь и творившая… Ольга, искренне прошу прощения за то, что невольно мог вызвать у вас неприятные воспоминания.
Девочка-подросток, она ж была рядом. Смотрела. Слушала. Воспринимала. А любая ссылка на события в Польше, она не просто так, а не могла не вызвать отклика. Дочь помнила, что в её отца там стреляли. Понимала, что лишь чудом рана оказалась лёгкой. Осознавала, что и семья наместника могла подвернуться под горячую руку или и вовсе по трезвому, холодному расчёту тех бунтовщиков, которые хотели сделать так, чтоб обратного пути у всех мало-мальски причастных попросту не осталось. Да, так не случилось, но случиться такое вполне могло. Посему… Нет, не просто так я поднял тему, а потом свернул, удостоверившись, что юное создание всё услышало и восприняло именно так, как мне было выгодно.
Более того, оказалось, что Ольга не только слушала-запоминала, но ещё и на большее оказалась способна, вымолвив:
— Тогда это не память о погибших, а… Напоминание? Но о чём?
— У что памяти, что у напоминания бывает много граней, пока что юная, но обещающая стать прекрасной и, что столь же важно, умной леди. Давайте я сейчас перечислю лишь парочку, а уж сами вы потом как следует поразмыслите. Ведь видимся мы всего лишь первый, но далеко не последний раз. Опять же просто письма никто не отменял, не так ли?
Кивает и смотрит с заметным таким любопытством. Дескать, что ж ты мне такое скажешь, человек, о котором я много слышала и от разных людей? Любопытство из смеси детского, подросткового и… Нет, пока не скажу. слишком мало времени имелось на изучение и понимание. Но ведь именно ради лучшего узнавания создания впечатления я сейчас и стараюсь.
— Память о пусть не первой по сути, но первой знаковой победе над флотом тех, кто считал, что в войне будет превосходить нас практически во всём. Это раз, — загибаю на руке первый палец. — Напоминание самому… самим себе о том, что дажев кажущееся безопасным место могут прорваться враги. готовые разрушить всё, что тебе дорого. Хэмптонский рейд — это близко. Очень близко. Утрать мы портсмутские верфи, не факт, что смогли бы несколько позже противостоять высадке полноценных десантов. Это два. И теперь насчёт «три». Подумайте, Ольга, какие мысли эти вот памятные знаки на воде и на суше должны вызывать у визитёров. Разных, дружественных и не очень, нейтральных и откровенно враждебных. Учитывая все те события, которые произошли во время войны, после неё, но до образования из Конфедерации Американской империи, да и после этого. Затем вновь вернёмся к этой теме. При непосредственном общении или же посредством листа бумаги и чернил.
Намёки, подсказки, провоцируемый интерес у юной представительнице Дома Романовых. И уже с ходу можно понять — остаться равнодушной у Ольги вот совсем не получилось.
У её отца, кстати, тоже. Только вот типы интереса были, скажем так, разные. Если Ольга смотрела примерно как на этакого тёмного, местами зловещего, но однозначно притягивающего своеобразным шармом человека — подросток же, а эта публика частенько на такое ловится — то Константин Николаевич смотрел как на очевидную угрозу. Чему или кому? Хм, вот тут стоило однозначно и хорошо так подумать. Либеральствующий великий князь — это не просто так, это попахивает «партией цесаревича». А где у нас пока ещё цесаревич, там у нас кто в тени притаился? Верно, светлейший князь Горчаков, чтоб ему собственной накрахмаленной манишкой подавиться. Ну или такими же манжетами, мне оно пофиг.
Вместе с тем внешне всё было более чем прилично. Аристократия, да причём не абы какая, а значит умение держать лицо, скрывать эмоции и вообще вести себя согласно обстановке с детства воспитывается. У большей части, осмелюсь уточнить. Некоторые время от времени срываются… и нарываются. Как цесаревич Николай, будь он неладен! Но это от зашкалившего за все разумные рамки чувства собственного величия, самоуверенности и искренней неприязни к таким как я, нарисовавшейся зависти к брату и ещё целого ряда факторов, в итоге приведших к явному и не способному погаситься конфликту между ним и Владимиром. Тому, который уже оказался для нас полезен, а в перспективе… Стоп, пока не об этом, тут больше Мария должна будет проработать, но там, в Российской империи. Здесь же и сейчас…
Поскольку от Портсмута до Ричмонда расстояние было всего в полторы сотни километрах и, разумеется, к столь важному объекту была проложена ветка железной дороги, гости могли ожидать, что по ней и отправимся в столицу. Ан нет, случился определённого рода сюрприз на паровом ходу, но двигающийся не по рельсам, а по обычной дороге. Ага, я про очередной вариант паромобиля. Только совсем уж «премиум класса» и достаточно просторный для размещения внутри примерно десятка пассажиров с подобающим статусу комфортом.
Слышали, но пока не пробовали прокатиться. Это про гостей и паромобили. Зато реакция… Воистину родственники. Здесь я про нашего императора и его юную кузину. Что первый при своём знакомстве с новым видом транспорта выражал живейший интерес, что Ольга оказалась в восторге. Улыбка, едва-едва сдерживаемое желание забросать множеством вопросов… На самом деле ей и не потребовалось, поскольку я сам начал рассказывать и о том, как оно всё тут образовалось, и какие перспективы у нового вида транспорта. И о моих надеждах, что в Санкт-Петербурге и иных русских городах это чудо техники скоро тоже появится в достаточных количествах. В довесок обещание погрузить на борт корабля парочку подобных в качестве подарка.