Война в Арктике. 1941-1945
Шрифт:
2) Карманные линкоры и шесть эсминцев направляются к Альтен-фиорду, а "Тирпиц" и "Хиппер" — в район Нарвика. Ожидается, что оба соединения могут приступить к выполнению операции, когда караван подойдет к шестому градусу восточной долготы. Совместная атака двумя группами надводных кораблей при поддержке подводных лодок и самолетов будет осуществлена, когда караван подойдет к меридиану острова Медвежий. Оценка информации A3». Последнее означало абсолютную надежность источника, одновременно при неполноте сведений, прежде всего времени начала операции.
Этот план операции «Ход конем» командующий адмирал Шниивинд составил на борту «Тирпица» 14 июня на основе данных своей разведки, в момент формирования конвоя в Хваль-фиорде (Исландии). Читателю предстоит убедиться как в надежности информации, так и в допущенных промахах обеих сторон при ее использовании, когда разведданные подгонялись под заранее принятое решение
Конвой в составе 36 транспортов (коммодор Дж Даудинг держал свой флаг на транспорте «Ривер Афтон») покинул Хваль-фиорд на западе Исландии 27 июня в сопровождении шести тральщиков временного охранения. 30 июня к ним присоединились силы непосредственного охранения (шесть эсминцев, четыре корвета и две подводных лодки) под командой коммендера (капитана 3-го ранга) Дж Брума Ближнее прикрытие до острова Медвежий обеспечивалось крейсерской эскадрой (четыре единицы, включая «Тускалузу» и «Уичиту» под звездно-полосатым флагом) контр-адмирала Гамильтона, а дальним до острова Ян-Майен (линкоры «Дьюк оф Йорк» и американский «Вашингтон», а также авианосец «Викториес») командовал адмирал Тови. Для предотвращения выхода сил кригсмарине на просторы Баренцева моря из норвежских баз у Нордкапа была развернута завеса из подводных лодок в составе восьми английских, одной французской (силы Свободной Франции) и четырех советских.
Этой, казалось бы, всесокрушающей союзной армаде, нацеленной на советские порты, на берегах Баренцева моря противостояли силы немцев 5-го Воздушного флота (командующий генерал-полковник Шмундт) из 103 бомбардировщиков Ю-88, 7 торпедоносцев «хейнкель», 30 пикировщиков Ю-87, не считая 30 воздушных разведчиков, включая дальние четырехмоторные ФВ-200. Из кораблей кригсмарине навстречу PQ-17 приказом от 1 июля были брошены 11 подводных лодок, а 3 июля «Тирпиц» и «Лютцов» с пятью эсминцами начали выдвижение на север. При этом «Лютцов» и некоторые эсминцы получили повреждении корпуса при касании скального грунта, и далее в операции не участвовали, причем «карманный линкор» «Лютцов» с его шестью 280-мм орудиями главного калибра позднее заменили тяжелым крейсером «Хиппер» (восемь 203-мм пушек). Поскольку эскадренный бой надводных кораблей так и не состоялся, эта замена никак не отразилась на последующих событиях.
1 июля конвой PQ-17 был обнаружен дальним разведчиком ФВ-200, о чем известили Адмиралтейства. Практически одновременно немецкие подлодки установили контакт с конвоем в шестидесяти милях восточнее острова Ян-Майен. Они следили за конвоем практически непрерывно, на что охрана конвоя отвечала время от времени глубинными бомбами. На следующий день караван подвергся первой и безуспешной атаке двумя торпедоносцами Хе-115. Один из них был сбит зенитным огнем и совершил вынужденную посадку на воду. На глазах изумленных англичан второй «приводнился» рядом и принял на борт аварийный экипаж. 4 июля одиночный торпедоносец добился попадания в один из транспортов, который пришлось затопить. На нем погибли три моряка, а остальные перешли на спасатель «Замалек». В это время конвой PQ-17 находился на меридиане немецкой авиабазы «Банак» в расстоянии всего 300 миль, и в дальнейшем плавании к востоку должен был от нее удаляться.
Дальнейшие события по рейсовому донесению капитана советского танкера «Азербайджан» В.Н. Изотова развивались следующим образом: «В 2 ч. 50 мин. на судно №81 (транспорт «Кристофер Ньюпорт». — В.К.) были сброшены бомбы, был виден и слышен небольшой взрыв в районе спардека. Судно вышло из колонны и встало лагом. Видно было, как команда спускала шлюпки. Когда мы проходили мимо, были видны следы разрушения… в районе спасательного бота, которого на месте и не было, было повреждено левое крыло мостика. Никакого пожара, крена или заметного погружения судна в воду не было, судно стояло как невредимое, но команда спешно покидала судно, садясь на шлюпки. Оставленное судно долго было видно в таком же положении, как оно шло раньше в караване… Считаю, судно было брошено совершенно здоровое. С командора и судов эскорта не было никаких запросов на оставляемое судно, о степени серьезности его повреждения и возможности продолжения следования дальше. Команда пересела на спасательное судно («Замалек». — В.К.). В 3 часа к месту оставленного судна по распоряжению командора пошла подлодка № 615, шедшая в конвое, а в 3 ч. 20 мин. был слышен сильный взрыв, очевидно, лодка взорвала судно. Судно было брошено в широте 75o 40’ сев. и долготе 19° 51' вост.» (Конвои, с 247—248).
На исходе суток сам «Азербайджан» получил торпеду, хотя его судьба сложилась иначе. Поскольку это судно благополучно добралось до родных берегов, цитированный документ приобретает особую ценность для оценки событий в судьбе конвоя PQ-17,
«Перед дачей хода подошли спасательные суда и спасательные шлюпки для снятия нашего экипажа, так как они считали, что мы бросим судно. Когда мы сообщили, что судно бросать не будем, а пойдем дальше, они не верили, и требовали от меня, чтобы я им подтвердил… В стороне уже был брошен командой торпедированный… американский пароход. Всего кроме нас было торпедировано во время налета два судна» (Конвои, с. 250).
Во второй половине дня 4 июня боевые расчеты второго советского танкера «Донбасс», счастливо избежавшего участи «Азербайджана», сбили два вражеских самолета. Отчет капитана М. Павлова отметил детали боя: «На воде показались следы идущих на нас торпед, первая шла по направлению 7 и 8 танков. Дали полный ход, кормовое орудие и пулеметы открыли огонь по торпеде, разрывы были у самой торпеды, взяли право на борт, и торпеда прошла у самого ахтерштевня. В это время замечен след второй, идущей прямо на нос. Взяли лево на борт, и торпеда прошла в метре от носа теплохода» (Конвои, с 222),
Свои впечатления от налета сложились у командира непосредственного охранения комендера (капитана 3-го ранга) Брума с борта флагмана эсминца «Кеппел»: «В течение двух минут конвой перешел от мирного бытия к сумасшедшему дому и обратно к покою. Лишь на зеркальной глади моря остались три дымящиеся судна и три оранжевых костра, которые еще недавно были самолетами… Я обнаружил "Нэварино" и "Уильям Хупер", брошенными командами и тонущими за кормой конвоя.
Приказал "Хэлсиону" и "Бритомарту" потопить их артогнем. Я не знал количества погибших, но три спасательных судна подобрали уцелевших быстро. Мы видели, что русский танкер "Азербайджан" получил тяжелое попадание, но продолжал сражаться. Подойдя поближе, я обнаружил, что он "пробит, но счастлив" и может идти со скоростью в 9 узлов. "Ледбюри" подобрал четверых нацистских летчиков с резиновой шлюпки» (Конвои, с. 206).
Немцы на допросе показали, что метеорологи им обещали туман, и отпор зениток конвоя оказался для них неожиданностью. Брум, проходя на своем «Кеппеле» мимо торпедированного «Азербайджана», с удивлением обнаружил, что его «экипаж смеялся и пел. Пара шикарных дам приветливо помахала мне руками» (там же, с 208). Много ли моряку надо в дальнем вояже и опасностях войны!..
Между тем отчет Изотова в самом ближайшем будущем отмечает нарастание угрозы со стороны противника с непонятным усложнением обстановки: «В 19 ч. 30 мин. торпедоносец пытался приблизиться к судну, но метким огнем из орудий был отогнан. В 20 час 30. мин. суда конвоя заметно стали удаляться и начали расходиться из конвойного строя в обе стороны веером… В 21 час 00 мин. военная эскадра в составе четырех крейсеров и 9—10 эсминцев, охранявших конвой, прошла с правой стороны конвоя… В 21 час 30 мин. слева прошел обгонявший эсминец, шедший со стороны брошенных судов. В 22 час 00 мин. самолеты продолжали летать на горизонте кругом судна. Передали лампой по Морзе обгонявшему нас эсминцу. "Пожалуйста, охраняйте меня до тех пор, пока мы не соединимся с конвоем". На это эсминец ответил: "Конвой не будет вновь формироваться, очень сожалею, спасайтесь самостоятельно, советую вам держать на север, как позволит лед. Всего хорошего"» (Конвои, с 252).
Изотов не пишет о своей реакции на это известие, несомненно потрясшего его, как и других участников каравана PQ-17, включая командиров конвойных кораблей. Не случайно Гамильтон радировал командирам крейсеров: «Я знаю, что вам всем так же тяжело, как и мне, оставлять эти прекрасные суда» (Скофилд» с. 104). Командир эсминцев Брум прямо написал позднее: «Я не хотел приказывать этим прекрасным торговым судам двигаться дальше совершенно без защиты. Но как только сигнал взлетел на мачту, исправить что-либо было уже нельзя. Конвой PQ-17 прекратил существование… Ошарашенные корабли начали репетовать сигнал» (Конвои, с 227).