Война в белом аду. Немецкие парашютисты на Восточном фронте 1941 - 1945 г
Шрифт:
— Все на платформу!
Парашютисты батальона Скау как можно быстрее выходят из вагонов и сгружают свое снаряжение. Автомобилей больше нет, есть только русские повозки, запряженные лошадьми. Горючего почти нет. Единственные артиллерийские орудия батальона — захваченные противотанковые пушки «ratsch-boum» калибра 76,2 мм. Артиллеристы грузят минометы и пулеметы на повозки.
Капитан Скау получает приказ;
— Вы расположитесь в Высшей школе военно-воздушных сил в Ютерборге.
Начинают поговаривать, что пункт назначения их части — Бреслау. Этот крупный город в Силезии, вот уже две недели
Говорят о прорыве маршала Шёрнера с юга с целью освободить город. Все это кажется фантасмагорией. А пока роты батальона особого назначения, за которыми следуют крестьянские русские повозки, совершенно неуместные на улицах маленького немецкого городка, движутся к указанному месту расположения.
По прибытии каждая лошадь получает охапку сена, которое они начинают безмятежно жевать прямо посреди зданий школы ВВС. В другое время такой контраст вызвал бы улыбку.
— Чистка оружия! — звучит команда.
Парашютисты начинают разбирать и смазывать винтовки, пистолеты-пулеметы, штурмовые винтовки и легкие пулеметы. Никто не знает, что может произойти в первые же минуты после приземления в окруженном городе. Готовятся, как к боевым прыжкам. Этого давно уже с ними не происходило. Некоторые вспоминают Крит. Прошло уже четыре года! И сколько с тех пор было трагических моментов на всех фронтах, от Ленинграда до Эль-Аламейна, от Кассино до Фалеза.
Пехотинцы сухопутной армии поставили рядом с лошадьми парашютистов свои палатки. Прямо в городе. Картина напоминает стоянку в азиатской степи.
Капитан Скау слышит шум моторов. Пришли грузовики за его солдатами, чтобы доставить их на аэродром. Впервые за долгое время интендантство нашло горючее, чтобы перевезти несколько сотен людей. Прежде чем садиться по машинам, отъезжающие быстро прощаются с теми, кто остается. Им завидуют. Из окон летной школы им машут женщины, служащие в вермахте связистками. «Студенты» [5] еще имеют успех у девушек в форме.
5
Так иногда называли парашютистов, намекая на фамилию создателя этих войск генерала Штудента, что по-немецки значит «студент».
И тут же, как будто они знают, что это в последний раз на этой войне, из сотен глоток вырывается гимн парашютистов:
Rot scheint die Sonne, fertig gemacht! Wer waiss, ob sie morgenfur uns aus noch lacht!Никогда еще они не пели с такой боевой яростью. И никогда больше не будут так петь. Они едут сражаться в Бреслау.
Когда парашютисты прибывают на аэродром в Ютерборге, их уже ждут «Юнкерсы». Еще есть самолеты и еще есть горючее. В марте 1945 г. обескровленные люфтваффе еще совершают чудеса.
Самолеты должны взлетать один за другим каждые десять минут.
— Это много, чтобы погрузить батальон, — говорит капитан Скау, не понимающий
Запускают моторы. Пахнет разогретым топливом. Голубоватый дым струится под крыльями. Парашютисты медленно залезают внутрь самолета. Со всем боевым снаряжением их умещается по двадцать пять на машину.
Уже ночь, когда очередь доходит до роты капитана Альбрехта Шулыде. Он в последний раз делает перекличку. Нет одного унтер-офицера. Однако он не из тех, кто может дезертировать с последнего боя.
— Кто его видел? — спрашивает офицер.
— Я, господин капитан, — отвечает один из унтер-офицеров. — Думаю, что он «перебрал».
В конце концов пропавшего находят. Алкоголь свалил его, и он спокойно спит у края взлетной полосы, положив голову на свой рюкзак. Моторы самолета уже ревут, нельзя терять время.
— Грузите его на багажник моего мотоцикла, — приказывает капитан. — Я сам отвезу его к нашей «Тетушке Ю».
Товарищи втаскивают его и кладут, как куль, на одну из скамеек, которые расположены по обе стороны самолета. Пьяный продолжает спать. Моторы сменяют ритм. Самолет трогается, катится по дорожке и направляется к месту взлета.
Все три мотора усиливают звук, рычат. Но тормоза еще удерживают машину, она дрожит, стоя на месте. Взлет. Парашютисты прижались лицом к иллюминаторам. Аэродром бежит мимо них с двух сторон, колеса немного подпрыгивают, самолет немножко переваливается. При отрыве от земли «Юнкере» немного трясет.
Парашютисты сидят очень тесно. Уже давно они не поднимались в воздух. Прыгать им не придется, их только доставят как можно ближе к фронту. Теперь уже никто не поет. Все погружены в свои мысли. Капитан Шульце оглядывает одного за другим всех пассажиров этого самолета, который несет их на юго-восток, в самый центр ада. Ветераны, прошедшие Крит, Африку, Россию, Италию, Нормандию, дремлют, как будто им безразлична судьба, которая их ждет. Конечно, они немного бравируют, чтобы продемонстрировать новичкам невозмутимое спокойствие старых вояк.
Юных это впечатляет. У связиста, сидящего рядом с ротным командиром, вид подростка. Он кажется погруженным в свои мечты. Другой парашютист что-то насвистывает. За шумом моторов трудно различить мелодию, видны только его округленные губы.
Шульце снял каску, положил ее на колени и посадил в нее… свою собачку, бассета по имени Штруп, с которым он никогда не расстается. Собака смотрит на своего хозяина вопросительно, когда самолет начинает покачиваться и мешает ей дремать. «Юнкере» качается как корабль в неспокойном море. Слышно, как в моторах иногда падает режим. Может быть, из-за грязного топлива. Это эрзац-горючее плохого качества. Чувствуется, как пилот старается не сбиться с курса.
Ротный командир смотрит на часы. До Бреслау теперь уже недалеко. Он смотрит в иллюминатор, который находится прямо у его места на металлической скамейке. В ночи он смутно различает огни пожаров, отблески артиллерийских выстрелов. Можно представить себе происходящее. Город взят в огненное кольцо. Осветительные ракеты взлетают и вспыхивают как звезды. Потом медленно опускаются на своих парашютах. Лучи прожекторов русской зенитной артиллерии пробегают по небу в поисках добычи. Красная Армия стоит начеку вокруг оцепленного города.