Война
Шрифт:
Раздумывая над этими проблемами, я направился к столику, на который мне указал официант, и вдруг услышал:
– Тимофей Васильевич, не может быть! Это вы?!
Повернув голову, увидел, как из-за стола поднимается мой старый знакомый по событиям в Таку капитан 2 ранга Панфёров.
– Какая приятная встреча, Константин Александрович. Утро доброе! – с улыбкой ответил я, так как действительно был рад встретить командира миноносца «Лейтенант Бураков».
– Прошу ко мне за стол. Официант, обслужи!
Устроившись за столом, где завтракал Панфёров, я быстро сделал заказ, несказанно удивив кап-два
– Не знаю, когда смогу сегодня поесть в следующий раз, – пояснил я удивлённому офицеру, – так что решил хорошо и плотно позавтракать. Как говорил Суворов, завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу. А я вчера поступил наоборот, не завтракал, не обедал, лишь поздно вечером поужинал.
– Понятно… Когда прибыли в Порт-Артур?
– Вчера утром и прибыл на «Рионе».
– Уже слышал о разгроме, который «Варяг» и миноноски учинили в Мозампо, – Панфёров тяжело вздохнул и задумчиво уставился в тарелку. – А мы «Варяг» бросили! А про него теперь такую песню поют…
Капитан второго ранга, подняв голову, мрачно посмотрел на меня.
– Официант, водки! – громко крикнул он.
– Константин Александрович, стоит ли с утра-то начинать.
– По чуть-чуть… Помянуть Всеволода Фёдоровича, других офицеров и нижних чинов. У меня на миноносце шесть человек погибло и двадцать пять ранено. Мы чудом ушли! Только благодаря темноте, да тому, что японцы практически весь огонь на «Варяге» сосредоточили. А так бы ещё немного и к Нептуну в гости нырнули бы всем экипажем, прости меня Господи, – Панфёров перекрестили.
В этот момент рядом со столом появился официант, принесший часть моего заказа и графинчик водки с рюмками. Ловко расставив тарелки и наполнив беленькой емкости, он незаметно испарился.
Командир «Лейтенанта Буракова» поднялся, держа рюмку в руке, за ним встал и я.
– Как в песне поётся: Не скажет ни камень, ни крест, где легли во славу мы Русского флага. Лишь волны морские прославят одни геройскую гибель «Варяга»! Царства вам всем небесного! – Панфёров залпом опрокинул рюмку в рот.
– Слава вечная и светлая память героям, – я также одним глотком проглотил водку.
Сели, закусили. Кап-два, задумавшись, ковырялся в яичнице с ветчиной. Я же, съев несколько ломтиков «салфетошной» рыбы [8] и ветчины со слезой, приступил к двум хорошо приготовленным пожарским котлетам, гарниром к которым выступал рис, приготовленный, видимо, по какому-то китайскому рецепту. Всё было очень вкусно.
Подошедший официант, принёсший для меня сдобу, масло и кофе, по знаку Панфёрова вновь наполнил рюмки.
8
Красная рыба солилась в бочках пластами, при подаче на стол пласт отжимали в салфетке и нарезали ломтиками. Также делалась и чёрная салфеточная икра.
– А теперь, Тимофей Васильевич, за победы русского флота при Мозампо и Чемульпо!
Пришлось вновь вставать и пить, тем более тост кап-два поддержали практически все присутствующие в ресторане.
– Про бой с Того что-нибудь новое слышно? – поинтересовался я, когда шум в зале утих.
– Только то, что известно от офицеров «Ангары». Японцы потеряли «Хацусэ» и «Касаги», мы «Сисой Великий» и «Боярина». Эскадра находится либо не в зоне действия радиотелеграфа, либо идёт в режиме молчания. Надеюсь, что в том бою удача будет на нашей стороне, и мы окончательно разгромим японский флот! – эмоционально закончил Панфёров.
Я хотел сказать что-то соответствующее моменту, но тут раздался звуки сирен нескольких корабельных ревунов из порта. Вздрогнув от неожиданности, я спросил:
– Это что такое?!
– Боевая тревога по крепости. В море замечены корабли.
– Противника?
– Пока только корабли. Через час-второй станет понятно, какие корабли увидели с наблюдательных постов, – возбуждённо произнёс Панфёров. – Так что позавтракать успеем. Вы потом куда, Тимофей Васильевич?
– Даже и не знаю. У меня здесь через полчаса встреча назначена. А потом должны были дежурные казаки прибыть с заводным конём для меня.
– Если встреча надолго, то лучше её перенести за пределы города или в укрытие для штаба укрепрайона и крепости, если ваш статус позволяет.
– А вы куда, Константин Александрович?
– Конечно, на корабль! Пусть полный ход мы сейчас и не дадим, но двадцать пять узлов точно сможем. Вернее всего, нас отправят проверить, что это за корабли, если они не станут подходить к порту.
– Можно послать новые минонски, у них скорость больше, – произнёс я.
– Скорость-то больше, а запас хода меньше, – Панфёров поморщился, как от зубной боли. – Ладно, аппетит пропал. Да и в бой лучше идти с пустым животом. Продолжайте дальше без меня, Тимофей Васильевич, я в штаб на постановку задачи. Официант?!
Рассчитавшись, не смотря на мои протесты, за весь стол, кап-два покинул ресторан, я же налег на завтрак. Как говорится, война войной, а обед, точнее, завтрак по распорядку. Жалко, что не успел спросить Панфёрова, по какой причине Руднев вышел из порта на полчаса раньше. Хотя какая теперь разница.
Вернувшись в номер, стал дожидаться своих агентов. Из более ранних отчётов наших бойцов невидимого фронта было известно, что в Японии в одна тысяча восемьсот девяносто восьмом году было организовано общество «Тоадобункай», что означало «Восточное общество единой культуры». Создано оно было для «улучшения испорченных войной японо-китайских отношений», и первыми шагами этого общества стало открытие школ японского языка в китайских городах Баодин, Нанкин, Сватоу и во многих других.
В действительности, общество было отделом японской разведки, который активно занимался широкомасштабной вербовкой среди китайского населения для создания разведсети в Китае на случай войны с Россией. Одним из методов работы данного отдела было приглашение китайских студентов и служащих «погостить» в Японии. Также и большое количество японцев отправилось в Китай, где они под видом изучения китайского языка селились в китайских семьях и проводили «разъяснительную» работу.
Это сильно напомнило мне программы и гранты США, Англии, других стран НАТО в моём прошлом-будущем по языковой практике во время международного обмена студентами. Как там сказал Екклесиаст: «Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем».