Воздастся каждому
Шрифт:
Беллами нацедил себе ещё бокал. Из коридора донеслись звуки мужских голосов и тяжелая поступь. Кэллаген, чей взгляд был прикован к повороту лестницы, заметил большие ботинки, синие брюки и тут же встал.
— Я сейчас.
Он торопливо пересек зал, повернул к портьерам в конце помещения, и пока полиция спускалась, проскользнул сквозь них и через полуоткрытую дверь. Потом задержался и оглянулся.
Прибыли Грингол и с ним двое в штатском, выглядевшие словно прямо с прогулки по Вейн Стрит. С ними был патрульный в форме, остановившийся посередине площадки для танцев.
Метрдотель
— Ладно — ладно, — повторял Грингол. — Нет причин волноваться. Вероятно, ваше заведение — самое легальное в мире, хотя где вы раздобыли лицензию, разрешающую музыку и танцы — я не знаю. Может быть, местная администрация когда-нибудь этим заинтересуется, и тогда вас прикроют, но сейчас я хочу лишь перекинуться парой слов с этим джентльменом.
Он шагнул к Беллами и взглянул на него сверху вниз.
Беллами допил свой бокал. Даже Кэллагену было слышно, как стучали зубы о стекло. Потом Беллами нетвердо встал на ноги и едва не рыдая взглянул на детектива — инспектора.
— Вы — Беллами Мероултон, не так ли? — спросил Грингол.Я арестую вас по обвинению в хранении наркотиков. Не волнуйтесь, сэр, просто спокойно пройдите с нами.
Кэллаген усмехнулся, тихонько прикрыл за собой дверь, наощупь прошел по коридору, нашел дверь на улицу, спокойно вышел в Вейнерс Пассаж, закурил и свернул за угол мимо двух полицейских машин. На другой стороне улицы, прислонившись к стене, стоял Джангл. Кэллаген подошел к нему.
— Что я тебе говорил! Только что Беллами взяли за хранение наркотиков. Теперь его не выпустят под залог до тех пор, пока не добудут улик для обвинения в убийстве. Допросы по делу Августа Мероултона будут отложены, пока Грингол не уличит Беллами.
— Стоящее дело, Слим? — спросил Джангл.
— Стоящее. Пока, Джангл.
Он зашагал по улице, затем пересек её, нашел потайную дверь и вошел. Лестница была освещена. Кэллаген поднялся на второй этаж и толкнул дверь.
Комната оказалась отлично обставленным офисом. В противоположном углу, лицом к двери, за большим светлым дубовым столом сидел Арно Белдо, курил и проверял счета.
Белдо был крупным красивым мужчиной: плечи широкие, вьющиеся черные волосы блестели. Лицо круглое, большие карие глаза смело смотрели на мир с настороженным одобрением. Черные усы были завиты раскаленными щипцами ( причем это делалось каждый день ). Отлично выбритое лицо под пудрой казалось слегка оливковым. Прекрасного кроя костюм, рубашка шелковая, галстук — из «Берлингтон Аркадии», по гинее за штуку.
— Хэлло, Слим, — непринужденно приветствовал он Кэллагена. — Что случилось? Не часто мы последнее время встречаемся. Ты чего-то хочешь?
Кэллаген закрыл дверь, пересек комнату и остановился перед столом.
— Послушай, Белдо. Я знаю тебя, ты знаешь меня. Я тебя не слишком люблю, и не жду взаимности. Отлично. Так вот: Скотланд Ярд только что разворошил твое болото — «Грин Сигнал». То ли это обычный рейд, то ли они за кем-то охотимся, не знаю.
Белдо пожал плечами.
— Друг мой, такие вещи случаются. Что касается меня, я отношусь к этому философски. Все образуется, если быть начеку и вести себя спокойно. Даже интересно…
— Может, ты и прав, — откликнулся Кэллаген. — Ладно, можешь разыгрывать невозмутимость, но ответь на пару вопросов. У тебя есть возможность сказать правду хотя бы раз в жизни.
Я сегодня звонил Олали. Позвонил, потому что знал, что она наверняка связалась с тобой, чтобы узнать, как ей быть. Итак, она звонила? У меня вдруг мелькнула мысль, что ты мог предложить ей рассказывать всем и каждому, что Беллами Мероултон появился у неё не раньше полуночи или даже чуть позже, хотя в самом деле он прибыл туда в 23.00 — 23.15. Теперь слушай. Это меня не волнует. Собственно, ваша версия меня очень устраивает. Полагаю, сейчас она излагает её ребятам Грингола. Но мне нужно знать точно, инструктировал ты её или нет. Ну?
Белдо рассмеялся.
— Слим, ты меня знаешь. На такие вопросы я не отвечаю. Никаких комментариев!
Он развел руками.
Кэллаген молниеносно качнулся вперед. Правая рука ударила Белдо в челюсть. Ребро левой ладони в манере лучших мастеров дзюдо обрушилось на широкое лицо прямо под носом. Потоки крови хлынули на воротник и шелковую рубашку.
Навалившись на стол, Кэллаген позволил локтю проследовать за ладонью, нанося удар сгибом в толстую шею.
Белдо завалился в сторону. Кэллаген навалился сверху. Белдо чудовищным усилием могучих плеч стряхнул противника, выпрямился, встал и, рыча, развернулся к Кэллагену.
Кэллаген отступил назад, чуть присел и провел обманный финт, как будто собираясь провести удар головой. Белдо выбросил левую руку, чтобы предупредить его удар, и махнул наугад своей правой. Кэллаген ушел вправо, прямой левой парируя дикий наскок, и стремительно атаковал, проводя прямой в челюсть. Но удар оказался недостаточно эффективен из-за нехватки веса. Понимая это, Кэллаген после удара выдвинул предплечье вперед и вверх и локтем двинул противника в глаз. Голова Белдо дернулась назад. Одновременно Кэллаген опустил голову и нанес страшный удар в толстое брюхо.
Белдо рухнул. Из легких со стоном вырвался воздух.
Кэллаген рухнул на него сверху, придавил ногами бицепсы, стараясь попасть коленными чашечками в суставы, и продолжал работать ногами, пока Белдо от боли не покрылся холодным потом.
— Слушай, вошь ползучая, — мягко заговорил Кэллаген, говори и поживее. Да или нет? Или мне заняться твоим носом? Это ты заставил Олали сорвать алиби Беллами? Ну же! Да или нет!?
Белдо молчал, едва не теряя сознание. Стон вырвался через плотно стиснутые зубы.
Кэллаген сунул палец в ноздрю Белдо и толкал его все дальше и дальше, пока нас стал почти плоским. Француз завизжал, извиваясь от боли.
— Я скажу, — выдохнул он. — Да! Я её заставил. Я ей сказал…
Кэллаген вытащил палец.
— Хорошо. Теперь скажи мне кое-что еще.
Он замолчал, склонил голову и прислушался. Затем соскочил с Белдо, отбежал к двери, изобразил полную раскованность и небрежно стал прикуривать.
Дверь открылась и вошел Грингол. Белдо с кровоточащим носом цвета сырого бифштекса встал и потащился в кресло.