Воздушная война в небе Западной Европы. Воспоминания пилота бомбардировщика. 1944-1945

Трипп Майлз

Он усмехнулся.

– С нетерпением жду, когда смогу прочитать это, – ответил он.

«Дорогой Майк,

Было по-настоящему радостно увидеть вас обоих снова после такого долгого времени, и мы очень ждем будущей встречи с вами и другими. Я действительно с удовольствием вспомнил те времена и только после разговора с тобой понял, сколько всего я совершенно забыл.

Фактически начиная с нашего разговора и после прочтения книги я задавался вопросом, не сработал ли тогда в моей голове некий защитный механизм, отсекавший все эмоции и ощущения реальности. Ты помнишь, что я не мог ничего вспомнить из периода непосредственно после боевых вылетов.

Я не хотел бы,

чтобы ты что-нибудь менял в отношении меня. Ты проделал большую работу, и я получил удовольствие от нее. Боже, какой пестрой и шумной компанией мы были! Отношения между нами были значительно более прочными, чем мне вспоминалось. Действительно, при дальнейшем размышлении мне стало ясно, что это, должно быть, было еще одним выражением напряженности и тревоги, которые мой мозг отказывался принять...

С наилучшими пожеланиями,

Твой Рей».

После встречи с Реем я сам себя спрашивал, почему мы были так неистово антипатичны друг другу тогда. Вероятно, единственная непримиримая разница между нами была в том, что, интенсивно работая, он показывал мне, что не боится тяжелой работы, а я энергично работал, чтобы показать ему и всем остальным, что я не боюсь.

Глава 7

ПОЛ

Местонахождение Пола все еще было проблемой. Джордж пытался через свои полицейские связи разузнать кое-что, а теперь к поискам присоединился и Рей, потому что он был почетным секретарем ассоциации, связанной с торговлей рыбой. Он надеялся через свои контакты выяснить, что случилось с прежними торговцами на ливерпульском рыбном рынке.

Моя же наводившая тоску задача состояла в том, чтобы перерыть в Сомерсет-Хаус [152] списки умерших. На балконе второго этажа я обнаружил стоявшие в ряд шестьдесят тяжелых томов с отчетами о регистрации смертей, охватывавшие годы с того момента, когда я видел Пола в последний раз. В Ливерпуле были двое умерших по фамилии Санджест; один в 1956 г. был ребенком в возрасте менее года, а другой был мужчиной по имени Клод Б. Санджест, который умер в 1966-м в возрасте семидесяти трех лет. Могло ли быть, что этот человек был отцом Пола и что сам Пол был зарегистрирован как «заявитель о смерти»? Если так, то адрес Пола должен был быть на свидетельстве о смерти. Я заплатил небольшие деньги и запросил сделать копию свидетельства о смерти, которую должны были выслать мне по почте. Казалось, это был призрачный план, но в прошлом, играя на деньги, Пол выигрывал большие суммы на невероятных раскладах карт.

152

Сомерсет-Хаус – большое здание на берегу Темзы в Лондоне, в котором размещаются Управление налоговых сборов и некоторые другие государственные учреждения.

Вероятность, что этот план сработает, была настолько малой, что еще до получения свидетельства о смерти я написал редактору газеты «Ливерпуль эко», чтобы узнать, нельзя ли напечатать заметку, подобную «Где найти пропавшего Рея Парка?». Когда пришло свидетельство, я увидел, что в нем «заявителем» действительно был Пол, и также был его адрес в Давлише [153] , в графстве Девоншир. Я послал телеграмму, прося его позвонить как можно скорее, переведя оплату звонка на мой счет, и я страстно надеялся, что он после 1966 г. не сменил дома.

153

Давлиш – городок в 4 км севернее г. Тинмут, на побережье

Ла-Манша.

Он позвонил в час дня и не стал переводить оплату на мой счет. Я кратко рассказал ему о причинах, побудивших меня послать телеграмму, и спросил, могу ли я приехать навестить его.

– Несомненно, – ответил он, – это было бы прекрасно.

– Возможно ли сделать это в уик-энд?

– В любое время. Но в следующем месяце я переезжаю.

– Как тогда насчет ближайшего уик-энда?

– Отлично.

– Ты работаешь пять дней в неделю, с понедельника по пятницу?

– А что?

– Я думаю, не приехать ли в пятницу.

– Почему бы нет? У меня собственный бизнес. Я могу освободиться в любое время.

– Ты, кажется, совсем не изменился.

– Я не думал об этом, – сказал он.

Море мерцало синевой под прекрасным небом, а утесы, казалось, были вылеплены из терракоты неким скульптором-гигантом, когда поезд медленно подъезжал к остановке в Давлише. Пол ждал на платформе вместе со своей семилетней дочерью. Его волосы были почти такими же седыми, что и мои, а лицо, теперь намного старше, как всегда, казалось недокормленным.

На пути к его дому я спросил, каков его бизнес. «Антиквариат, старье», – ответил он. В некотором смысле торговля старинными вещами началась с торговцев, подобных ему, сообщил он. Он предлагал за согласованную сумму очистить дом, а затем начинался процесс сортировки. Иногда, когда изделие отвечало его пристрастию – а его пристрастием были морские пейзажи восемнадцатого и девятнадцатого веков и старинное серебро, – он оставлял его себе; часть из оставшегося он продавал другим торговцам, а от остального избавлялся, как от мусора. У него был магазин на окраине города, которым управляли он сам и его семнадцатилетний сын и в котором продавались старое столовое серебро, комоды и другие предметы, имевшие спрос среди людей, хотевших меблировать и сдавать комнаты курортникам.

Мы сидели в гостиной, выходившей на море, в то время как его жена готовила чай. Комната была полна очаровательной мебели, а стены увешаны картинами, которые отражали вкус Пола; в особенности он любил речной пейзаж Джона Уоллеса Такера, пляжный пейзаж Генри Родмора и морской пейзаж Томаса Ланая. Викторианский кукольный дом, встроенный в большой застекленный шкаф и щедро уставленный крошечной инкрустированной мебелью, несомненно, был коллекционным экземпляром, как и французская музыкальная шкатулка с инкрустированной крышкой, внутри которой в дополнение к обычному цилиндру имелись ударники и колокольчики. Фактически везде, куда бы я ни посмотрел, было нечто, что радовало глаз и вызывало интерес.

Он пришел в антикварный бизнес случайно. Покинув Ливерпуль приблизительно четырнадцать лет назад, он и его жена, с дочерью пяти и сыном пяти лет, попытались управлять маленькой фермой в Северном Уэльсе. Но там шли дожди, и после двух неудачных лет они решили переехать на юг. «Я не имел никакой работы. Ничего», – сказал Пол.

Он начал торговать старьем в Тинмуте и, когда бизнес стал процветать, переехал в Давлиш. Дела шли все лучше, и скоро стало очевидно, что он никогда снова не будет нуждаться.

– Когда ты посетил меня в 1952 году, ты сказал, что жизнь была одним длинным отпуском, – заметил я.

– Это все еще так. Я сам себе хозяин. Если я испытываю желание ловить рыбу, я иду и ловлю рыбу. У меня есть маленькая лодка. Я лишь вешаю на дверь магазина уведомление: «Ушел на рыбалку».

Выпив с нами чаю, жена Пола покинула комнату, чтобы начать готовить обед. Я рассказал ему новости об экипаже и что я выпивал с Гарри вчера во время обеда. Гарри предложил, чтобы мы скинулись и пригласили Дига на встречу в Англию.