Воздушный снайпер
Шрифт:
Слушали Сафронова молча, никто не перебивал, не задавал вопросов.
– Выживет?
– тихо спросил Голубев после минутного молчания.
– Врачи обещали сделать для этого все, - неопределенно ответил Сафронов.
– Думаю, обойдется, товарищ командир, и ногу ему сохранят.
– Вот так и надо поступать каждому из нас!
– сказал Голубев, оглядывая стоявших вокруг подчиненных, а затем повернулся к Сафронову: - За своевременную помощь попавшему в беду подчиненному объявляю вам благодарность!
– Служу Советскому Союзу!
– ответил Сафронов.
– Закуривай, Карп!
– Капитан Федорин!
– окликнул подполковник командира эскадрильи, - Сафронову разрешаю отдохнуть. В боевой расчет включайте с завтрашнего дня.
Командир полка мог уже позволить даже такую роскошь. Это был не 1941 год; штаты части теперь постоянно соответствовали расписанию, а нагрузка на людей и самолеты не превышала норм. Исключения допускались лишь в периоды, когда проводились наступательные операции наземных войск.
Летчики, технический состав расходились группами. Направился к автомашине и Голубев. Его догнал инженер полка по ремонту майор Мельников.
– Товарищ командир, - обратился он, - истребитель с места вынужденной посадки будем эвакуировать сами?
– Не надо, он же на южном берегу залива. Позвоните инженеру дивизии, пусть пошлет бригаду, им оттуда ближе, - распорядился подполковник.
Оставшийся на командном пункте майор Ганжа встретил Голубева вопросом:
– Что с летчиком?
– Жив, да не совсем здоров, - сказал Голубев.
– Сейчас находится в таллинском госпитале.
– Молодец, не растерялся при посадке.
– Если б не валуны, и лечение не понадобилось бы, - сказал подполковник.
– Конечно, наш район - не кубанские степи, - подтвердил Ганжа, разворачивая пачку только что полученных газет.
– Здесь то лес, то вода, то камни, и садиться некуда. Надо обязательно навестить Кросенко. Я слетаю на По-2.
– Надо, - согласился Голубев.
– Верно, сейчас он слаб, а вот через неделю сделать это можно. Представим его к награде?
– Он ее заслужил, - ответил заместитель командира полка по политчасти.
– Читал нашу "Победу"?
– спросил Ганжа, переходя На неофициальный тон и протягивая подполковнику дивизионную газету.
– Тут напечатана твоя статья. Думаю, очень полезна будет молодым летчикам.
– Дай-ка сюда, посмотрю.
Голубев раскрыл газету, стал читать. В статье говорилось, сколь важна слетанность пары, как первичной огневой единицы, о роли ведущего и ведомого, их взаимодействии в бою, путях повышения летного мастерства. Заканчивалась она словами: "Чтобы стать настоящим истребителем, летчику нужны три качества: хорошая осмотрительность, умение отлично пилотировать самолет и сочетать маневр с метким огнем, постоянное стремление к наступательному бою".
– Надо, Василий Федорович, провести в эскадрильях комсомольские собрания, - предложил замполит.
– Не возражаю, - ответил Голубев, - и обязательно побываю на собраниях. А скажи-ка, зачем
– Приняли меня заинтересованно. Работники посольства интересовались боевым настроением летчиков, спрашивали, нужна ли помощь.
– Что же ответил?
– Сказал, что духом крепки, а за помощь поблагодарил, но пояснил, что в ней пока не нуждаемся.
Весной сорок пятого развернулось грандиозное сражение в Восточной Пруссии. Гитлеровское командование пыталось спешно эвакуировать остатки разбитых дивизий через порт Пиллау. Авиация флота получила задачу уничтожить вражеские корабли с войсками. Командующий ВВС генерал Самохин приказал Голубеву по телефону:
– Срочно перебазируйтесь под Кенигсберг. Наземное имущество не брать: вас заменит другой полк. Сядете на полевом аэродроме. Оттуда и обеспечите работу пикировщиков и торпедоносцев по базе Пиллау.
В тот же день, организованно совершив пятьсоткилометровый бросок по воздуху, истребители во главе с подполковником Голубевым были на месте. И сразу вступили в дело. Перед вылетом командир полка предупредил летчиков.
– Многие из вас еще не выполняли таких заданий. А тут есть особенности: в момент атаки цели строй бомбардировщиков растянется до трех километров. Наиболее уязвимы их экипажи на боевом курсе - заняты прицеливанием и при выходе из пикирования, когда скованы большой перегрузкой. Поэтому и создаем две ударные группы. Верхнюю поведу я, нижнюю - капитан Федорин. Удар "петляковы" наносят с одного захода и сразу после пикирования уходят в море с левым разворотом. Учтите - бомбардировщикам дан только один заход на цель.
Голубев подробно объяснил, как нужно действовать от взлета до посадки. Вопросов у подчиненных не оказалось, они направились к самолетам.
Три девятки Пе-2 в четком, симметричном строю "клин" шли с набором высоты по маршруту. Их вел Герой Советского Союза Константин Степанович Усенко. Непосредственно сопровождали бомбардировщики летчики соседнего полка на Як-9 во главе с Героем Советского Союза Александром Алексеевичем Мироченко. Впереди несколько выше основного боевого порядка десятков этих машин неслись Ла-5 и Ла-7 под командованием Голубева.
Плотно жались друг к другу на маршруте двухмоторные "петляковы", оставляя между консолями крыльев просветы не более двадцати метров. Маневрировали "Яковлевы". Мощным кулаком, готовым к немедленному удару, теснились "лавочкины".
Уплыла назад серая, в латках снега земля. Показалась ровная гладь темнеющего моря. Его местами покрывали облака, игриво переливающиеся всеми цветами радуги в лучах теплого весеннего солнца.
В расчетной точке группа развернулась на юг, взяв курс к вражескому берегу. Облака вскоре исчезли, и перед взором летчиков открылся забитый кораблями порт. Голубев сразу увидел: над ними патрулируют истребители. Сосчитал - восемь вверху, четыре внизу. Он увеличил обороты мотора, скорость возросла.