Вождь окасов
Шрифт:
– Хорошо! – сказал воин, взяв оружие и заткнув его за пояс.
– Пусть брат мой остерегается; это оружие отравлено, так что малейшая царапина может вызвать смерть.
– О, о! – сказал индеец со зловещей улыбкой. – Это оружие хорошее; когда должен я ехать?
– Брат мой отдохнул?
– Я отдохнул.
– Брату моему сейчас дадут лошадь.
– Хорошо, прощайте!
– Еще одно слово.
– Я слушаю.
– Пусть брат мой не даст себя убить; я хочу, чтобы он возвратился ко мне.
– Я возвращусь, – сказал индеец с уверенностью.
– Прощайте!
– Прощайте!
Жоан
Дон Тадео и дон Грегорио выехали из дворца. Приказания Короля Мрака были исполнены с точностью замечательной. Гражданская милиция, уже очень многочисленная, была почти организована и если бы случилась надобность, могла защищать город.
Два корпуса войск выстроились в ряд. Одному в девятьсот человек было поручено сделать нападение на Ароко; другой, в две тысячи, под непосредственной командой дона Тадео, должен был отправиться отыскивать ароканскую армию и дать ей сражение.
Дон Тадео осмотрел свою маленькую армию. Ему оставалось только хвалить ее хорошее устройство и энтузиазм солдат. Сказав последнюю речь жителям Вальдивии, Король Мрака отдал приказание к выступлению.
Кроме довольно многочисленной кавалерии, чилийская армия имела десять пушек. Войска прошли скорым шагом мимо жителей, которые провожали их единодушным «ура».
В минуту расставания дон Тадео отвел в сторону своего друга.
– Сегодня вечером, дон Грегорио, – сказал он, – когда вы расположитесь лагерем на ночь, передайте начальство вашему полковнику и воротитесь ко мне.
– Хорошо; благодарю вас за милость, которую вы оказываете мне.
– Брат, – отвечал ему дон Тадео печальным голосом, – разве мы не должны жить и умереть вместе?
– О, не говорите этого, – возразил дон Грегорио. – Будьте так добры, скажите мне прежде, чем я расстанусь с вами, что значит это поручение, которое вы дали Жоану? – прибавил он, чтобы дать другой оборот разговору и переменить направление мыслей своего друга.
– О! – отвечал дон Тадео с тонкой улыбкой. – Это поручение военная хитрость, успех которой, я надеюсь, вы скоро увидите.
Пожав в последний раз друг другу руки, два вождя расстались, чтобы стать во главе своих войск, которые быстро отправились по долине.
ГЛАВА LXX
Коршун и горлица
Бустаменте воспользовался внезапной готовностью Антинагюэля быть ему полезным. Через два дня после рассказанных нами происшествий, ароканская армия укрепилась на Биобио. Антинапоэль, как опытный вождь, расположился лагерем на вершине лесистого пригорка, который возвышался над рекой. Древесный занавес скрывал присутствие армии, так что без определенных сведений никто не догадался бы, что она находится в этом месте.
Войска из различных уталь-манусов каждую минуту прибывали на место сборища, назначенного токи. Вся сила ароканской армии состояла в эту минуту из девяти
Черный Олень с отрядом избранных воинов разъезжал по всем направлениям, чтобы захватить неприятельских разведчиков. Ароканы во время войны обыкновенно делают неожиданные нападения; поэтому осторожность вождей в этих экспедициях неимоверна.
Ничто не выдавало индейцам, чтобы белые сколько-нибудь подозревали замышляемое ими нападение. Они видели на противоположном берегу Биобио стада, пасшиеся на свободе, и крестьян, спокойно занимавшихся своими делами, как ни в чем не бывало.
Бустаменте рассматривал горизонт в подзорную трубу. Антинагюэль удалился в свою палатку с Красавицей и донной Розарио.
Молодая девушка приехала в лагерь час тому назад. На ее побледневшем лице виднелись следы утомления; мрачная грусть одолевала ее. Она стояла, потупив глаза, перед токи, пылкий взор которого не оставлял ее ни на секунду.
– Брат мой видит, что я сдержала мое обещание, – сказала Красавица, со злобной улыбкой смотря на молодую девушку.
– Да, – отвечал токи, – благодарю мою сестру, но и я тоже сдержал мое обещание.
– Брат мой великий воин, он верен своему слову; прежде чем он вступил в область инков, ему следовало бы определить участь его пленницы.
– Эта молодая девушка не пленница моя, – отвечал Антинагюэль, и взгляд его сверкнул, – она будет женой великого токи окасов.
– Хорошо! – сказала Красавица, пожимая плечами. – Антинагюэль может располагать ею.
Вождь встал и подошел к молодой девушке.
– Сестра моя печальна, – сказал он ей с кротостью, – продолжительный путь, без сомнения, утомил ее; мое жилище приготовлено для сестры моей; она отдохнет несколько часов, а потом Антинагюэль объявит ей о своих намерениях.
– Вождь, – грустно отвечала молодая девушка, – я не устала, ваши воины были добры ко мне, они сжалились над моей молодостью и кротко обращались со мной.
– Вождь так приказал, – сказал ласково Антинагюэль.
– Благодарю вас за это приказание; это мне доказывает, что вы не злы.
– Нет, – отвечал Антинагюэль, – я люблю мою сестру.
Молодая девушка не поняла этого объяснения в любви и растолковала иначе смысл слов индейца.
– О? Вы меня любите, – сказала она наивно, – стало быть, вы сжалитесь надо мной, не захотите видеть моих страданий!
– Нет, я позабочусь, чтобы моя сестра была счастлива!
– О! Это будет очень легко, если вы действительно захотите! – вскричала она, бросая на него умоляющий взгляд и сложив руки.
– Что нужно сделать для этого? Я готов повиноваться моей сестре.
– Точно?
– Пусть моя сестра говорит! – сказал вождь.
– Слезы бедной девушки могут только огорчить такого великого воина, как вы!
– Это правда, – отвечал он кротко.
– Возвратите меня моим друзьям, моим родным! – вскричала донна Розарио с извинением. – О! Если вы это сделаете, вождь, я буду вас благословлять! Я буду сохранять к вам вечную признательность, потому что я буду очень счастлива!