Вождь
Шрифт:
— Женщин и мужчин?
— Конечно.
— Понятно, — протянула соседка так, что становилось ясно: она ничего не поняла.
— Мы одинаковы, — продолжала судебный исполнитель.
— И мужчины, и женщины?
— Да.
— Вам это не кажется нелепым? — поинтересовалась соседка.
Судебный исполнитель предпочла оставить этот вопрос без ответа.
— Простите, — спохватилась соседка.
— Ничего страшного, — успокоила ее судебный исполнитель.
Соседка сегодня была одета не в вечернее платье, уместное за ужином у капитана, а в нечто более приличествующее для
— Вчера вечером вы были одеты совершенно иначе, — заметила соседка.
Это была правда. Облегающее белое платье без рукавов, купленное на корабле, в которое судебный исполнитель осмелилась облачиться вчера, как небо от земли отличалось от тереннианской одежды, так называемой «униформы», надетой ею сегодня. Униформа была призвана скрыть половые признаки — это пытались сделать различными способами, более или менее успешно. Сегодня судебный исполнитель надела самый распространенный вид униформы — намеренно широкую, бесформенную мешковатую одежду из целого куска ткани. Ткань скрывала ее от шеи до щиколоток. Одежда внизу имела широкие штанины и нечто вроде длинной серой накидки поверх них. Вдобавок судебный исполнитель надела «балдахин» — проволочную раму, укрепленную на вороте униформы и поднимающуюся над головой, с прикрепленными к ней полупрозрачными «занавесями». Это сооружение должно было скрыть изгиб ее плеч и откровенные выпуклости груди. Единообразие и в поведении, и во внешности высоко ценилось на Тереннии.
— Несомненно, Палендий будет здесь, — беспечно проговорила судебный исполнитель.
— И его великолепные животные тоже, — кивнула соседка.
Судебный исполнитель смутилась. Конечно, Палендий не слишком интересовал ее. К своему стыду, она поняла, что соседка чересчур ясно понимает ее чувства.
Следует упомянуть, что хотя сегодня судебный исполнитель надела униформу, под ней скрывалась совершенно иная одежда, также купленная на корабле — еще более редкая и необычная для Тереннии.
Это белье было тщательно скрываемым секретом судебного исполнителя. Она чувствовала, что могла бы умереть от стыда, если бы ее тайну кто-нибудь разузнал.
— Вы заметили, как смотрел на вас тот парень, что стоял справа от Палендия? — спросила ее соседка.
— А вы заметили? — довольно переспросила судебный исполнитель. Значит, ей это не показалось. Конечно, так она и знала, но все же было приятно получить тому подтверждение. Кроме того, ей польстило внимание соседки — оно тешило ее тщеславие, ибо судебный исполнитель, как любая женщина, была тщеславна.
Именно на нее одну смотрел этот мужчина!
— Конечно, — кивнула соседка.
— Неужели? — изумилась судебный исполнитель, которая, следует признаться, ожидала услышать нечто большее.
Соседка отлично поняла ее.
— И еще как смотрел! — прошептала она.
— Как же? — выспрашивала судебный исполнитель. Каким душным внезапно показалось ей новое белье, поверх которого была надета униформа!
— Даже не спрашивайте, милочка, — ответила дама в брючном костюме, как бы желая прекратить разговор.
— Нет, прошу вас, говорите, — настаивала судебный исполнитель. — Я хочу
— В самом деле?
— Конечно.
— Я знаю, что вы из патрицианок, милочка, — продолжала соседка, — все мы завидуем и восхищаемся вами, но этот мужчина смотрел на вас так, как будто вы не более, чем заурядная рабыня!
— Понятно, — кивнула судебный исполнитель.
— Прошу вас, не обижайтесь, — попросила ее соседка.
— Конечно, не буду, — ответила судебный исполнитель.
— Хотела бы я, чтобы он так смотрел на меня! — шутливо вздохнула соседка.
— Я не рабыня, — раздраженно возразила судебный исполнитель.
— В глубине души все мы рабыни.
— Не может быть.
— Неужели вы никогда не размышляете, сколько бы за вас могли заплатить? Какова цена вам как женщине?
Судебный исполнитель сердито молчала. Она и впрямь иногда, чувствуя себя одинокой, никому не нужной и забытой, думала, сколько она может стоить и найдется ли мужчина, готовый заплатить за нее. Много раз она представляла себе невольничьи торги, лица мужчин, скрытые в темноте, и крик ведущего торгов.
— Он похож на варварское божество — такой рослый, с поразительно правильными чертами лица, — сказала судебный исполнитель.
— Разве каждая женщина не будет готова трепетать перед таким мужчиной и повиноваться ему? — заявила соседка.
— Только не настоящая женщина!
— Те женщины, которых вы называете «настоящими», просто еще не встретили своего хозяина.
— Что за вздор! — воскликнула судебный исполнитель, понимая, что ее соседка права.
— Разве вам трудно представить, что вы принадлежите этому человеку? — поинтересовалась соседка.
— Конечно.
— А я считаю, что вы способны на такое, — заметила соседка, поглаживая ей руку.
— Нет! — решительно заявила судебный исполнитель.
— Думаю, вы бы стали повиноваться ему. Наказания вскоре заставили бы вас смириться, — улыбнулась соседка.
Судебный исполнитель проглотила ком в горле и опустила голову. Она не сомневалась, что стала бы повиноваться, угождать, не дожидаясь побоев. Он вполне мог побить ее, если бы остался недоволен, но она не нуждалась в побудительных мотивах.
Скамьи постепенно заполнялись. Вскоре должно было начаться зрелище.
— По-вашему, сколько бы могли за вас заплатить? — раздраженно поинтересовалась судебный исполнитель.
— Не знаю, милочка. Надеюсь, что дорого.
— Понятно.
— Конечно, не так много, как за вас — вы очень красивы, — добавила соседка.
Судебный исполнитель оглядела свою соседку. Ей уже было под сорок лет, она получила хорошее образование, была еще свежа и подтянута. Вряд ли бы за такую женщину заплатили мало. Кроме того, она была не с Тереннии — это обстоятельство могло стать причиной разницы в их цене. Как подозревала судебный исполнитель, женщины с Тереннии невысоко ценились на невольничьих рынках, но ей было неприятно об этом думать. Если уж женщине с Тереннии выпала горькая участь стать рабыней, ее можно было бы вышколить, как и всех прочих. Разве при усердном обучении через некоторое время она не стала бы цениться наравне с самыми дорогими рабынями?