Вождение за нос
Шрифт:
Странно, но на него это все же подействовало. Может быть, устал храбриться или упоминание о тюрьме, как о справедливом наказании за содеянное, влияет подобным образом. Неважно, сейчас я уяснила для себя главное — Данила боится тюрьмы как черт ладана, так что давить следует именно на это.
— Понимаешь, — я спокойно вела машину и старалась говорить как можно более безразлично, — то, что ты совершил все эти преступления, а кроме того, занимался подделкой предметов старины вместе с Гробовским, мне доказать совершенно не сложно. У меня столько
Он напрягся, что я сразу почувствовала, и потому продолжала в том же духе:
— Но я могу это не делать. Есть такие вещи, где сферы интересов людей пересекаются, и тогда они начинают искать компромисс. Тебе не кажется, что наша ситуация именно такая?
Клементов все так же напряженно молчал. Я тоже сделала паузу. Пусть парень поволнуется. У меня даже появилась безжалостная мысль проехать мимо тюрьмы. Конечно, приличный будет крюк, но дело того стоило. Только это должны быть не показательные выступления, а настоящая инсценировка, иначе затея яйца выеденного не будет стоить.
Пытаясь сообразить, кого из моих знакомых можно втянуть сейчас в мою игру, я пришла к выводу, что, кроме Ленки, меня сейчас никто не выручит.
Я достала сотовый и набрала ее номер.
— Алло? — раздался в трубке нормальный Ленкин голос, без намеков на простуду.
— Будьте добры, — заговорила я отстраненно, — передайте Елене Константиновне, что встреча не отменяется, а переносится на сорок минут или на час. Пусть она меня подождет.
— Ты что, совсем с ума сошла? — поинтересовалась она, абсолютно ошалев еще от того, что я назвала вовсе не ее отчество.
— Говорит Иванова по вопросу о предварительном задержании. Она обещала рассмотреть мое дело сразу, — продолжала я, не обращая внимания на Ленкины слова. — Да, разумеется, человек уже со мной.
Я кинула мимолетный взгляд на Данилу.
— Танька, ты что мелешь? — раздалось опять в трубке.
По-прежнему игнорируя Ленкины восклицания и стараясь сохранять серьезный тон, я добила плененного:
— Время не терпит. Мне нужно будет успеть связаться с судьей. Перенос слушания, оповещение свидетелей. Да, очень много времени, поэтому мне действительно необходимо, чтобы Елена Константиновна увидела его. Передайте, пожалуйста, что я уже еду. До свидания.
Отключив мобильник, я мысленно улыбнулась, представив, какими сомнениями сейчас терзается подруга. Несмотря на то что мы знакомы, кажется, сто лет, она еще не привыкла к моим выходкам. Ладно, потом ей все объясню.
А Клементов сидел бледный как полотно. С ним не надо было заговаривать, чтобы понять, как он себя чувствует. Наверняка сейчас он готов на все мои условия и признается если не во всем, так в половине содеянного точно.
Окрыленная успехом и гениально воплотившейся задумкой, я ждала, что он мне скажет. Не стоило начинать разговор самой, иначе бы я полностью разрушила ту психологическую зависимость,
— Что вы хотите? — наконец спросил Клементов на удивление хриплым голосом. Я почему-то рассчитывала, что он сможет гораздо лучше с собой совладать.
— От тебя теперь практически ничего. А если вообще, то вовремя успеть на встречу. Точность — вежливость королей.
Зазвонил телефон.
— Алло? — откликнулась я.
— Это я, — голос Кири в трубке звучал как-то взволнованно.
— Здравствуйте, подполковник. Спасибо, что позвонили.
— Не переходи на личности. Между прочим, ты мне пиво должна.
— Конечно, он со мой. Уже едем.
— Не он, а должно быть оно, пиво. И куда это ты едешь? Я, между прочим, в аэропорту. Отсюда поступил сигнал, что человек с физиономией, соответствующей фотороботу, купил сегодня два билета до Берлина на имя Данилы и Карины Красновых. Как думаешь, сколько мне за такую информацию положено?
— Думаю, что не меньше пятнадцати лет, можно даже строгого режима. Хотя в любом случае все решать суду. Лично мне не хочется настаивать на ужесточении наказания, только все равно придется.
— Ты в своем уме? — Уже второй раз за последние пятнадцать минут мои собеседники сомневались в трезвости моего рассудка. А жаль. Себе я почему-то не кажусь сумасшедшей.
— Да, все дело в статуэтке. Работа есть работа. Если я ее не получу, то придется его как-то прижимать. Поговорим потом. Давай у меня дома. Через час, может, чуть больше. Я сейчас в тюрьму, а потом туда. Договорились?
— Что случилось? Если серьезное — не темни. Нужна помощь?
— Нет, спасибо. Значит, через час. Договорились.
Нажата кнопка отбоя, и телефон снова лежит на приборной панели. Если бы Клементов мог, он бы вырвал сейчас у меня руль.
— Скажите, что вам нужно? Я готов рассказать…
Я остановила машину и полезла в бардачок. Мне пришлось наклониться, и мой «тыл» оказался во власти сидящего рядом Клементова. На его месте я бы не растерялась и что-нибудь да сделала бы. Но Данила остался сидеть без движения.
Вместе с газетой и носовым платком я сумела достать диктофон так, чтобы это не было заметно. Нажать кнопку не составило труда.
— Если готов, то рассказывай. В настоящее время меня интересует только статуэтка, потом будем разбираться с остальным.
— Мара в камере хранения в аэропорту.
Я резко свернула, в который раз изменив направление. Заодно взяла телефон и набрала хорошо известный номер, чтобы связаться с дежурным. Я очень надеялась, что он сумеет задержать Кирю.
— Здравствуйте, это детектив Иванова. Мне нужен подполковник Кирьянов. Если он сейчас не может подойти к телефону, попросите его подождать меня.