Возмездие Мары Дайер
Шрифт:
Я оглянулась через плечо, разглядывая других посетителей паба. Женщину с сумкой на поясе и ее мужа в рубашке для гольфа. Мужчину с усами в гавайской рубашке, сидящего у бара и смотрящего рыболовный канал с чрезвычайным интересом. Не похоже, что нас кто-то слушал, да и все равно никто не поверит моим следующим словам.
15
Я рассказала Джейми и Стелле все, начиная со спиритической доски и психушки, и заканчивая Рэчел, Джудом и Клэр. О жестоком хозяине Мэйбел и Моралес. Чем больше я говорила, тем ближе
А затем я рассказала о Ное. Почему он не мог быть мертв.
— Потому что он исцеляется, — сказал мой друг.
— Себя или других людей? — спросила Стелла.
— Всех. — Я поведала им о Джозефе, как Джуд его похитил, а Ной спас, об отце, как его подстрелили из-за меня, но он выжил благодаря Ною. Я не упоминала о «любви до смерти». Это мне не очень-то поможет. Да и слишком уж личной была эта информация.
— Но ты же не хочешь сказать, что он бы выжил после выстрела в голову? — поинтересовался Джейми.
Стелла резко ткнула его локтем.
— Джейми!
— Не хочу показаться бесчувственным…
— Да, ты и не кажешься.
— Я просто говорю…
Я облокотилась на стол и положила на него ладони.
— Я знаю, что ты хочешь сказать. Знаю. Но мы слишком много не знаем, чтобы заявлять, что он… — не хотелось произносить слово. — Вы вообще видели доказательства, что «Горизонт» рухнул?
Оба закачали головами.
— Но там был пожар, — сказал Джейми.
Я сжала челюсть.
— Ноя там уже не было.
— Тогда где он?!
Это я и собиралась узнать.
Затем Стелла рассказала свою историю. Однажды она была гимнасткой и пловчихой. Затем девочка выросла, а с ней и бедра с грудью, и к шестнадцати годам она перестала есть — из-за своего тренера и матери, как заявлял психолог. Но они не знали о голосах.
Для нее они звучали, как мысли других людей. Естественно, в это невозможно было поверить! Она все больше паниковала, а голоса становились громче, не давая спать по ночам и отвлекая днем. Стелла больше не могла плавать, тренироваться или есть, но затем она заметила нечто любопытное. Чем дольше она оставалась без еды, тем тише становились голоса. Девушка похудела до сорока килограммов и потеряла половину волос к тому моменту, как ее отец опомнился и, наконец, взялся за ее мать (настаивавшую, что Стелла просто «следит за калориями»), а также заставил Стеллу обратиться за помощью. Она ее получила. После месяцев терапии и нескольких попаданий в реабилитационный центр, ее доктора наконец остановились на чудодейственном лекарстве, которое ей помогло — пока его внезапно не отозвал Минздрав. Стелла вновь взялась за старое, но доктор Кэллс вовремя связалась с ее родителями.
— Повезло же мне, — она откусила кусочек. — Но у меня было предчувствие, что с вами что-то не то, как только вы появились на программе. Когда мы собирались вместе на групповые терапии, я не слышала ваши мысли, хотя с остальными все было, как обычно — из-за лекарств мысли становились спутанными. Большую часть времени
— Что насчет злости? — поинтересовался Джейми.
— Так это происходит с тобой? — спросила я.
Он пожал плечами, избегая моего взгляда.
— Перед тем, как меня исключили и отправили в Психовилль, я иногда замечал, что люди исполняют мои приказания. Не в духе: «Эй, парень, отдай-ка мне ключи от своего «Мазерати». Скорее: «Расскажи мне свои секреты» или «Подвези меня туда-то». Это казалось случайностью, к тому же, мои просьбы не были из ряда вон выходящими. Могло быть и просто совпадением, вот только… мне это не казалось совпадением. Иногда я чувствовал, что это по-настоящему. — Он встретился со мной взглядом, и я поняла, что он думает об Анне.
Наша бывшая одноклассница, которая издевалась над ним с четвертого класса, и которой он сказал съехать с обрыва. После этого она потеряла контроль над автомобилем, будучи пьяной.
— Я считал себя сумасшедшим, раз меня преследуют такие мысли, — сказал Джейми.
— Это наша общая черта.
— Какая? — спросила Стелла.
Джейми понял:
— В этом наша проблема: в гене G1821 или как он там называется — симптомы делают нас ненормальными в глазах других.
Возможно, он действительно делал нас ненормальными. Я подумала о своем отражении, которое общалось со мной.
— Это объясняет, почему никто не обнаружил еще этот ген, — сказал парень, возвращая мое внимание. — Если кто-то страдает галлюцинациями, иллюзиями, голодает, вредит себе, самое очевидное объяснение — психическое заболевание, а не поразительная генетическая мутация…
— Мутация? — сказала я. — Теперь мы мутанты?
Джейми ухмыльнулся.
— Не рассказывай «Марвелу». Они нас засудят. Но сами подумайте, гены не могут просто проявиться в нескольких людях. Так не бывает, они меняются с течением времени. Деградируют, изменяются…
— Эволюционируют, — вставила я.
— Именно! Потому наши особенности… кем бы мы ни были — мы в это эволюционировали.
— Супермен или Спайдермен, — тихо сказала я.
Стелла переводила взгляд с меня на него.
— Что, прошу прощения?
Я вспомнила разговор с братом, как рассказала ему, что мне нужно сделать выдуманное задание для «Горизонта», чтобы он помог мне во всем разобраться, сам того не понимая.
— Значит, она может быть супергероем или суперзлодеем, — сказал мой брат. — Это Питер Паркеровская или Кларк Кентовская ситуация?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, твой персонаж родился с этими силами, а-ля Супермен, или приобрел их, как Человек-паук?
Тогда я не знала ответ, но сейчас…
— Спайдермен приобрел свои способности от укуса радиоактивного паука. Супермен же родился с ними…
— Потому что на самом деле он Кал-Эл, инопланетянин, — сказал Джейми.
Я была Суперменом. Как я и думала.
Но когда я рассказала Ною о теории Даниэля, он был уверен, что мы приобрели наши способности.