Возмездие
Шрифт:
— Вы докладывали, что все партизаны уничтожены или блокированы.
— Это не партизаны. Это регулярные войска, и, чтобы их уничтожить, нужны войсковые части…
— Нет, Вольф! — перебил его генерал. — Вы уже получили полк, и он понес большие потери. Повторяю: больше ни одного солдата. Ни одного! Запомните это, штандартенфюрер, хорошенько! Обходитесь своими силами.
Землянка
— «Оборудуйте новую базу отряда ближе к городу и к основной линии коммуникаций фон Хорна. Точка. В районе города действует разведгруппа фронта. Точка. Командир — капитан Афанасьев. Точка. Пароль для связи: «В Москве безоблачное небо». Точка. Отзыв: «В Берлине скоро будет пасмурно». Точка. В контакт вступит по необходимости только с вами. Точка. Ермолаев».
Внимательно выслушав указание командующего армией, Млынский произнес:
— Хорошо. Записывай, Наташа: «Отряд переходит на новую базу в квадрате 37–43. Ждем боеприпасы, медикаменты, зимнее обмундирование в районе деревни Шуи».
Небольшая деревенька. Никакого движения. Ни единого дымка. Тишина…
Отряд остановился вблизи деревни. На разведку направлен Вакуленчук с матросами. Возвращаясь, он докладывает Млынскому:
— Пустая деревня, товарищ майор. Ни души.
Млынский. Ты хорошо смотрел? Мин нет?
Вакуленчук. Ну полный порядок.
Подошедший Серегин предлагает:
— Товарищ майор, может, привал устроим? Люди устали, обогреться бы надо.
— Хорошо, — соглашается Млынский и отдает Серегину распоряжение: — Выстави охранение подальше от деревни, чтобы не было никаких неожиданностей.
— Есть! — ответил Серегин.
Изба Клавдии Герасимовны в заброшенной деревне. Млынский, Алиев и Серегин — в избе, топится печка. Тепло. Здесь же — Наташа.
Млынский. Наташа, выйдешь на связь во второе запасное время, а то немцы запеленгуют нас раньше, чем отдохнуть успеем.
— Передачу отсюда вести?
— Нет, из леса, отойдя километров на пять… — Посмотрел на карту. — Бондаренко проводит тебя. — Обращается к Серегину: — А сейчас отдыхать!
Входит солдат.
— Товарищ
— Кто?
— Женщина! Вышла на охранение… Горковенко приказал отвести ее к вам! Я говорю — нельзя, командир отдыхает, а она прямо на штык прет…
— Что же это, я в свой дом должна по докладу входить? Здравствуйте, — прерывает солдата входящая в избу высокая, худая, обвязанная платком по самые глаза женщина.
Млынский быстро ответил:
— Здравствуйте! — и обратился к солдату: — Можете быть свободны.
Солдат уходит.
Женщина по-хозяйски окинула взглядом всех присутствующих; не торопясь, сняла полушубок, с головы — платок, встряхнула его. Села на лавку, сняла сапоги, надела чувяки и подошла к Млынскому.
— Ну, будем знакомиться, — с улыбкой сказала она. — Клавдия! Колхозный бригадир, а теперь — председатель.
Млынский переглянулся с Алиевым.
— Клавдия… а по батюшке как?
— Клавдия Герасимовна.
— Вы извините, мы тут без вас…
— Да это уж вы меня извините, хозяйка такая плохая. Я сейчас, мигом. Ой, у вас и… и картошка-то уже готовая.
— Где же ваш колхоз, Клавдия Герасимовна? — спрашивает Алиев.
— Да как — где? — удивилась она. — Здесь! Колхоз имени Ленина. Правда, сейчас мы в лесу.
— А что же вы в лесу делаете?
— Ничего… живем, работаем…
— И много в лесу колхозников?
— Баб-то у нас… семьдесят три, мужиков — двое. Ну, детишки… Коровы, овцы, свиньи, куры даже есть. — Она внимательно посмотрела на Млынского и с надеждой спросила: — А вы к нам насовсем? Или временно? — И, не дожидаясь ответа, продолжала: — А то ить мне распорядиться надоть!..
— Здесь — временно, — ответил Млынский, — а вообще— насовсем! Недалеко от вас будем! Соседи…
Клавдия Герасимовна молча посмотрела на него, на Алиева и, вдруг засуетившись, начала накрывать на стол, поставила чугунок с картошкой, миску с соленой капустой. Откуда-то из-за двери достала завернутую в тряпку бутылку водки, осторожно поставила на стол.
Млынский попробовал капусту, кивнул Алиеву, показывая на вилок.