Возмездие
Шрифт:
У теплушек с окнами, затянутыми колючей проволокой, рвались с поводков овчарки, бешено лая в тревожную вьюжную ночь.
Горбились под брезентом танки на платформах. И их заносило снегом…
На опушке леса, откуда прожекторы разъезда казались едва различимыми пятнышками, командир взвода разведки, широкоплечий, в белом маскхалате, обвешанный по поясу гранатами лейтенант Горшков заканчивал доклад командиру отряда
— Только что подкатил состав из классных вагонов, с офицерьем. Самое время врезать им поздравленьице с Новым годом, товарищ майор! С фейерверком!..
Млынский улыбнулся, разведчик ему нравился.
— Бондаренко, Бейсамбаев! — позвал майор.
Из тьмы возникли командиры рот. На полушубках и шапках — снег, видно, долго ждали, когда позовут на дело.
— Пойдете на левый берег, — сказал майор. — Ваши роты помогут партизанам отряда «Россия».
— Есть! — ответил Бейсамбаев.
— Поезд с рабочими захватить первым ударом, — продолжал майор. — Людей из вагонов вывести — и немедленно в лес, а до этого эшелоны с боеприпасами не трогать!
— Ясно! — сказал Бондаренко.
— Чтоб не было паники, часовых снять без шума… добавил секретарь обкома Семиренко.
— Правильно, — согласился Млынский. — По вашему сигналу и мы начнем.
— Я с ними пойду, а, Иван Петрович? — сказал Алиев.
— Вот это отличное подкрепление! — не дав ответить майору, хлопнул по плечу Алиева секретарь обкома. И доверительно — Бондаренко и Хвату: — Хлопчики, у меня до вас просьба: не сожгите вагоны с теплой одеждой. Она ж наша, у людей прямо с плеч на морозе снимали, сучьи дети…
Млынский протянул Алиеву руку.
— Счастливо… Зину с собой возьми… И санитаров побольше…
— А вы с кем останетесь? — сердито спросила Зина, появившись из-за спин командиров.
— Там могут быть дети, — сказал майор. Посмотрел на часы. — Через час жду сигнала.
В холодных вагонах узницы жались друг к другу, пытаясь согреться. От холода и голода Ирина Петровна, как большинство, была в каком-то полуобморочном состоянии. Неожиданно что-то заставило ее вздрогнуть и открыть глаза. Что это было — звук или предчувствие каких-то событий, она не успела понять…
Белые сугробы шелохнулись и ожили. Разведчики лейтенанта Горшкова бесшумно убирали часовых.
Рванулась овчарка — и Сашка Полищук, сбитый
Алиев и Семиренко откатили двери одного из вагонов.
— Не бойтесь, — сказал Алиев. — Мы бойцы Красной Армии. Выходите!.. Ах, девушки, своих не узнали? — сверкнул белозубой улыбкой. — А ну побыстрее!
Они раскрывали двери у следующего вагона. Из первого женщины уже выпрыгивали на снег.
— Туда, по цепочке к лесу! — говорили подбежавшие, бойцы, принимая их из вагонов.
— Больные есть? Раненые? — спрашивала Зина.
Женщины плакали, обнимая освободителей…
А в другом конце эшелона шла еще рукопашная схватка. Дрались разведчики и охрана — молча, со смертельной яростью. Грохнул чей-то случайный выстрел. К эшелону сразу же метнулись прожекторы с вышек, вырывая из темноты разбегающихся людей. Ударили пулеметы по вагонам, кроша в щепы деревянную обшивку…
Ирина Петровна упала на пол. Рядом — девушка с залитым кровью лицом… Мертвая.
Над разъездом взвилась ракета.
Млынский на другом берегу реки поднялся из снега, вытер лицо, взмахнул пистолетом.
— Пошли!
Встали бойцы, первым — ординарец Млынского сержант Ерофеев. Побежали, проваливаясь в снегу, стреляя по темнеющим громадам вагонов.
Партизанские пулеметы били по вышкам, по прожекторам… В метели гремело: «Ура-а! За Родину!»
Немцы со сна, выскакивая из вагонов, отвечали партизанам редкой и беспорядочной стрельбой.
Из блиндажей выбегали эсэсовцы охранных рот.
Алиев открывал двери второго вагона от хвоста эшелона, когда почувствовал резкий толчок в грудь. Прислонился к вагону, сгреб с буфера свежий снег и сунул его под шинель, туда, где нестерпимо пекло. Мимо пробежал Хват, откатил со скрежетом двери. Из вагона, тесно набитого людьми, тотчас же высыпали женщины. Они обнимали капитана, тормошили его.
— Эх, девоньки! — крикнул Хват, поправляя шапку. — Некогда целоваться! Бегите в лес! — И махнул автоматом, указывая направление.
Ирина Петровна побежала вместе со всеми. Вокруг грохотали выстрелы, звонко щелкали пули о рельсы.
Ирина Петровна споткнулась и, задержавшись, увидела человека между вагонами. Он как будто отдыхал, прислонившись к вагону.
— Что с вами? — спросила она.