Возмездие
Шрифт:
— Что ж, в логике тебе не откажешь. Ну, раз уж мы прояснили основные моменты, скажи кто и когда успел подменить тела в гробах? Кто изготовил эти восковые копии? А главное, зачем? Пытались скрыть их от меня?
— Я не знаю, кто ты…
Вот тебе и раз! Сколько раз общался с мертвецами, а только сейчас понял, что никогда им не представлялся, и они, по сути, даже не имели понятия, кто их выдернул с того света на разговор!
— Я Секирин, медиум, которого ты неоднократно пытался убить и подставить.
— Секирин… я помню тебя… ты опасный человек. Это ты меня убил?
Мне стоило немалых сил побороть свое удивление. Впервые
— Да.
— Ясно. Спасибо тебе… — просипел голос мертвеца в моей голове, а потом, прежде чем я успел спросить за что это мне спасибо, он начал отвечать на мой вопрос. — Да, тела подменили на куклы из-за тебя. Когда поступила информация, что МВД пригласи… ло в стены полу… секретного объекта медиума, очень многие запаниковали. Мне стали поступать противо… речивые указания, большинство из которых требовали тебя устранить…
Дальше труп начал раскачиваться все больше, он уже не спотыкался через каждое слово и не пытался увиливать от вопросов, а выкладывал всю информацию, как на исповеди. Теперь Демин больше походил на тех погребенных, с которыми мне доводилось общаться ранее.
Он мне поведал все с самого начала. О первых попытках моего убийства руками криминала, о нервных поисках меня, когда я залег на дно, о том, как, оказывается, приехавший раньше назначенного времени Андреев увидел Лунина неподалеку от хосписа, где у нас была встреча. И, зная кто такой Лунин, и чем он зарабатывает на жизнь, догадался, что именно этот человек будет организовывать мне убежища. Он же и поделился своими наблюдениями с Ханом, который немного погодя маякнул об этом Штырю. О том, как Демину пришла идея подставить меня с трупом участкового, когда его шестерка-капитан облажался, пытаясь достать меня на съемной квартире. Он уже даже продумал предварительный план, с помощью которого собирался прикончить меня в изоляторе, где бы меня обязательно заперли, как подозреваемого в убийстве.
Мертвый полковник рассказывал, как он напился на радостях, когда перепуганный Андреев рассказал, что видел мое раскуроченное пулями тело на крыльце безымянного домика. Ему даже стало наплевать на то, что исполнители не успели довести дело до полного завершения и пришить капитана, настолько его обрадовали принесенные подручным вести. И как потом фээсбэшника сильно вздули, когда выяснилось, что меня все-таки умудрились откачать врачи.
Узнал я и о том, какие волнения разыгрались в некоторых больших кабинетах, когда Сухов вплотную подобрался ко мне, когда состоялся суд, когда меня упекли в «Матросскую тишину». Там уже валить меня Демин побоялся, потому что знал, насколько пристально генерал будет контролировать своего протеже, но заказ в Золотую Десятку все равно спустил. Однако и признался, что не особо верил, что уголовники смогут эту задачу выполнить. Тогда он решил пойти от противного — если не получалось достать меня, он стал продумывать вариант устранения Сухова. Или хотя бы временного выведения его из игры.
И план его сработал безотказно — угнанная машина с перебитыми номерами, наивный дурачок с парой прегрешений, за которые ему грозило, максимум, лет пять-семь за решеткой, обещания щедрой награды…
Но вместо денег и индульгенции на свои прошлые художества беглец, слегка переломанный в самолично устроенном ДТП, получил кусочек свинца в висок. Простая, как пять копеек, схема и эффективная, как удар ломом.
Далее оказалось, что боялись вовсе не того, что МВД станут известны подробности расследования Свиридова, а то, что я сумею разговорить его труп и узнаю об этом грязном бизнесе, а заодно и имена остальных его подельников. Но с устранением главного препятствия в виде генерала, такой неудобный покойник совершенно беспрепятственно был «выписан» из холодильников ведомственного морга, и все его знания сгорели вместе с его пожелтевшей плотью в промышленной муфельной печи, которая разогревается чуть ли не до двух тысяч градусов, превосходя по жару любой крематорий.
Ради интереса спросил и про Стрельцову, как она умерла, и на каком этапе похитили ее тело. Чтобы уж совсем не осталось у меня никаких белых пятен в этой истории. Оказалось, что ростовую копию матери Виктории изготовили еще до ее смерти, сразу вместе с фигурой Свиридова. Сначала Демин сделал заказ на две восковые «болванки» на каркасе, повторяющие формы мужского и женского тела, а потом забрал эти заготовки без лиц, честно расплатившись с мастерской.
А доделывать это грязное дело взялся все тот же Андреев, который подловил скульптора, накачал того какими-то производными атропина с алкоголем, и полтора суток удерживал в каком-то укромном месте, пока одурманенный мастер не сумел с фотографичной точностью воссоздать лица жертв и поместить их на «болванки». Точнее, жертвы и еще только будущей жертвы, но это так, к слову.
Мастер, накачанный психотропами, судя по всему, начисто забыл, что с ним происходило в последние несколько дней. А поскольку человеком он был очень уж творческим и не чурался пользоваться для вдохновения некими запрещенными веществами, то попросту списал свои аномальные провалы в памяти на некачественный товар. По крайней мере, Демин придерживался этого мнения, опасаясь сразу устранять мастера. А ну как срочно понадобится еще чьи-нибудь тела подменивать? А тут уже и схема более или менее обкатанная готова.
Дальше, чтобы подменить настоящее тело Стрельцовой на куклу, пришлось еще как следует раскошелиться, потому что ее супруг на похоронах экономить не собирался, а злоумышленникам нужна была точная копия гроба, в котором ее будут хоронить. Делать было нечего, пришлось заказывать такой же премиальный дубовый ящик за целых полмиллиона рублей. Когда покойный полковник рассказывал об этом, мне послышалась в его безжизненном голосе неприкрытая горечь, словно эти траты настолько сильно тронули его, что даже смерть не смогла изгладить эти впечатления. Впрочем, я ради интереса поинтересовался, сколько он получал за выполнение столь особенных поручений, и от удивления аж присвистнул. Скажу так, с подобными доходами, жалкие пятьсот тысяч вечнодеревянных — это не та сумма, ради которой стоит так сильно сожалеть. Но да бог уже этому скупому полковнику судья…
Потом все оказалось до банального просто и как-то даже безынтересно. По пути от храма, где проходила заупокойная Литургия, до кладбища, Андреев устроил катафалку двойной прокол шин. И пока ритуальщики суетились, пытаясь устранить заминку и не навлечь на себя гнев состоятельных клиентов, на сцене нарисовалось еще одно действующее лицо.
Некий хороший знакомый полковника, тесно связанный со сферой ритуальных услуг. Он оперативно подогнал новый катафалк, куда и был перегружен гроб с телом Анастасии Стрельцовой. То есть на кладбище, в присутствии толпы скорбящих и важных разодетых сановников, в землю со всеми почестями опускали восковую поделку, а настоящая жена олигарха была уже на полпути все к той же печи, где вскоре предстояло рассыпаться в прах и ее любовнику.
Так же поступили и с трупом Свиридова, причем, бывшая жена сама с радостью отдала его, полагая, что утилизацией тела собираются заняться те самые неведомые то ли исполнители, то ли покровители ее подельников. И до самого конца она не узнала, что причина гибели ее мужа была совсем в ином, а не в том, что она думала…
Вот, собственно, и все. Вот какой на самом деле оказалась история первого заместителя следственного комитета. Под маленькой верхушкой айсберга, видимого мне, как всегда оказалась гигантская груда обмана, интриг, лжи, измен, продажности и взяточничества. Я почему-то наивно полагал, что Свиридов был верен присяге и погиб, исполняя свой долг, а он оказался такой же мерзкой шавкой, каких миллионы вокруг. Не то чтобы меня это как-то трогает или волнует, скорее наоборот, теперь я даже еще больше спокоен, потому что осознал, что в этой войне нет безвинных жертв. Каждый заслужил то, что он получил. Похоже, в этом насквозь прогнившем мире вообще не осталось места ничему хорошему, ничему честному. Но я собирался сделать его самую малость лучше… всего на капельку, но все же.