Возмездие
Шрифт:
Наконец, Василий устал настолько, что лук выскользнул из его рук и упал на траву. Леха смотрел на сына, ожидая, что будет дальше. Но и на этот раз Ларин-младший не разревелся, а, отдышавшись, заявил.
— Я все равно его разорву, отец!
— Вот это дело, — усмехнулся Ларин, весело подмигнув сотнику, — конечно, разорвешь. Только подрасти немного. А пока, смотри, как из него стрелы пускают. Научишься, сможешь любую добычу бить, а потом и врагов наших.
Адмирал взял из колчана Инисмея стрелу, приладил ее и, заметив на дереве, что стояло на другом конце луга, белку, прицелился. Зверек, словно почуяв
— Эх, — расстроился адмирал, — давно не держал в руках.
И потянулся за другой стрелой. Но и вторая стрела лишь прошила листву дерева, оставив белку невредимой. Когда раздраженный неудачей Леха потянулся за третьей стрелой, сотник осторожно заметил.
— А может это лесной дух явился нам в виде белки? Может его не стоит убивать?
— Если дух, — ответил Леха в раздражении, — то его и убить невозможно.
Но когда он вновь натянул лук, белки на дереве уже не было. Но тут Ларин заметил движение выше, над деревом. Там, тяжело размахивая крыльями, летела небольшая стая куропаток.
— Вы-то мне и нужны, — решил он и, мгновенно сменив цель, с лету выпустил стрелу вдогон куропаткам.
Просвистев положенное расстояние, стрела ворвалась в группу куропаток и пробила грудь одной из них. Взрыв пуха и перьев возник в воздухе и просыпался на траву.
— Вот это другое дело, — ухмыльнулся Леха, видя, как пронзенная куропатка рухнула на землю, — а ты говоришь — дух.
Малец был впечатлен.
— А ты меня научишь стрелять так же? — произнес он, когда Ларин отдал лук Инисмею и направился вместе с сыном осматривать добычу. Это была самая длинная фраза, которую пока что Ларин услышал от него.
— Конечно, — потрепал по волосам сына бравый адмирал, — будешь из лука садить, еще лучше меня. Только подрасти немного.
К юрте они вернулись, бодро шагая вместе. Василий забыл про свои ушибы и гордо тащил куропатку, пронзенную стрелой. Он ее и предъявил Заране, когда та вышла на свет божий, проснувшись и не найдя никого рядом.
— Мама, — заявил Василий, высоко поднимая куропатку с торчавшим из груди обломком стрелы, — смотри, кого мы поймали. Мы были на охоте. Я скоро тоже буду так стрелять.
— Охотник ты мой, — обняла его длинноволосая девушка, улыбнувшись, — весь в отца.
Парень тут же уполз в юрту, разыскивать нож, чтобы отрезать ей голову, как посоветовал Ларин, а потом отдать женщинам, чтобы те сварили из нее хорошую похлебку. Леха задержался у входа, приобнял Зарану.
— Хороший парень получился, — заявил он, спустя несколько минут молчания, — моя порода.
Зарана молчала, она была счастлива. А Леха, смотревший в дальний конец своих земель, примыкавший к дороге на Неаполь, заметил, как оттуда появился вооруженный всадник. Не останавливаясь, он гнал лошадь прямо к стойбищу бравого адмирала. «Ну вот и пришла пора снова в поход готовиться, — подумал Леха, как-то отстраненно, — закончился наш отдых. Хорошо, хоть с сыном побыл».
Глава одиннадцатая
«Ночной совет»
Федор,
«Никогда не думал, что стану подпольщиком, — криво усмехался Федор, осторожно переставляя ноги по скользким камням, в этих местах убирали плохо, — вот угораздило. Знать бы еще, сколько наших уцелело. Отряд Ксенбала тоже нарвался на римлян. Ну погоди у меня, Марцелл, скоро я до тебя доберусь».
Но чем бы ни грозил Федор своим врагам, начинать нужно было с общего сбора. Прежде требовалось понять, сколько у новоявленного подполья, главой которого теперь являлся Федор Чайка, имелось людей и куда направить свои усилия. Наметить цели, что выводить из строя, кого атаковать. Мысли у Федора имелись, нужны были люди. Даже если представить, что все пробрались без потерь, на что Федор и не рассчитывал, поглядывая на свою группу, от которой осталась лишь половина, все равно народу было очень мало. А Карфаген город большой.
— Сворачивай за мной, — приказал шепотом Федор шедшему следом Летису, когда дорога вновь разделилась на две.
Вскоре группа Чайки, миновав еще пару складов, уперлась все в ту же невысокую стену, отделявшую их от огородов.
— Куда теперь? — прохрипел Летис, едва не уткнувшись Федору в спину.
— Перемахнем через эту стену, — пояснил тот, отдышавшись, — там пройдем немного огородами до парка и на его границе нырнем в канаву. По ней еще немного до моста и мы на месте.
— Мы что, встречаемся на мосту? — удивился Летис, — а не слишком ли это нагло? Охрана наверняка еще рыщет по городу. Темно, конечно, но могут заметить.
— Я горжусь тобой, — не сдержал усмешки Чайка, пробуя кладку стены рукой, — нет, Летис, мы встречаемся под мостом. Он довольно широкий. Да и не мост это, а виадук. Так, течет там ручеек в общую канализацию. Место тихое, особенно ночью. Да к тому же оттуда как раз недалеко до большой трубы, где начинается оросительная система, соединенная с фонтанами.
— А это нам зачем? — продолжал недоумевать здоровяк.
— Потом узнаешь, — отмахнулся Федор и ловким движением взобрался на невысокую стену.
— Патрули там бывают? — догнал его новый вопрос снизу.
— Вот сейчас и проверим, — озадачил неугомонного друга ответом Чайка, спрыгивая на влажную землю, — давай за мной.
Пока его бойцы, один за другим, преодолевали препятствие в виде выщербленной каменной стены, отделявший квартал складов от «аграрного сектора», где были разбиты огороды, Федор всматривался в темноту, раскинувшуюся перед ним. Собственно, не такая уж это была темнота. Ориентиров и посреди ночи хватало. В центре города, словно маяк, по периметру светилась огнями жаровен Бирса, был ясно различим на ее вершине пирамидальный храм Эшмуна, где никогда не гасли огонь. «Нет на вас бомбардировочной авиации, — невольно подумал Чайка, — пара налетов и моментально навели бы полное затемнение».