Возьми меня за руку
Шрифт:
– Ты пьян, – совершенно спокойно ответил парень, игнорируя его выпад. – Не неси дурь, иди, проспись, потом поговорим.
– Слушай, ты, – Антон схватил брюнета за лацканы кожаной куртки, придвигая все ближе к себе. – Только пальцем её тронь – убью, понял? По стене размажу, да что угодно, только лишь бы прекратить твое существование, если что-нибудь выкинешь, – он отпустил его и ухмыльнулся своей дерзкой, сексуальной ухмылкой, заставляя таять что-то внутри у меня.
Такого я не ожидала, отчего и вздрогнула.
«Зачем он это сделал?»
И тут завязалась драка. Я впервые такое видела, и дрались они… из-за меня. Меня?
Стрельцов не отставал от Антона, он сильно приложил его по носу, откуда водопадом полилась кровь, пачкая его светлую футболку багровыми пятнами. Лицо брюнета тоже было не в лучшем состоянии: губа кровоточила, а глаз заплыл. Вероятно, завтра, будет фиолетовый синяк.
– Прекратите! Оба! – выйдя из шокового оцепенения, заорала я не своим голосом. На глаза навернулись слезы, которые уже беспрепятственно катились по щекам, губам, шее… – Пожалуйста, перестаньте… – взмолилась я и упала на колени.
И они перестали.
Роман отряхнулся и, что-то пробормотав под нос, явно адресованное Антону, развернулся и одним резким движением завел мотор, покинув «место битвы» и скрывшись далеко за поворотом.
Я, поднявшись, подбежала к блондину, спотыкаясь обо что только можно. В тот момент он оттирал кровь рукавом куртки, даже не глядя в мою сторону.
– Антон, – я взяла его за лицо, разворачивая к себе, – ты в порядке?
– Как видишь, – сухо бросил он, чуть поморщившись. Видимо, я задела по больному месту.
– Прости, пожалуйста, – моя рука очертила его скулу. В тот момент я забыла про все обиды. Я просто хотела быть рядом с ним. Именно с ним.
– Не трогай меня, прошу, – еле слышный шепот долетел до моих ушей, и я сразу же опустила руки «по швам». Безжизненно.
– Почему, Антон? – слова давались нелегко, ибо к горлу подступил неприятный ком. Я уже ждала последствий этого прикосновения. – Почему все так сложно?
– Понимаешь, – его глаза встретились с моими, но в них не было тех искр. Совсем не было. – Я уже сделал тебе больно, и это не в моих силах – причинять тебе боль снова.
– Но ты сейчас это делаешь! – не выдержала я, пробуя вкус собственных слез. – Зачем ты так со мной поступаешь? Зачем?
– Прости, – он печально улыбнулся. Я никогда еще не видела такой улыбки. – И знай, что бы ни случилось, я тебе верю и всегда верил, просто это только моя вина. Не твоя, – мое сердце остановилось. К чему он клонит? – Просто я дурак. Поэтому, Алика, я раньше не замечал, какое у тебя красивое имя, – он провел окровавленной рукой по моим волосам, явно отклоняясь от ранее заложенной темы. – Просто… прощай. Больше я ничего не могу сказать. Слов не хватит… – Прокопов развернулся и пошел в направлении, куда недавно уехал Роман.
– Подожди! – закричала я, обхватывая его талию. – Что ты хочешь этим сказать?
– Всё, что не смог сказать ранее, – и я отступила, отпуская его в никуда, а толк? Это конец, он выбрал Юлю, только что мне об этом сказано, пусть и неявно. Я поняла, и улыбка тронула мои губы.
Я смотрела ему в спину и чувствовала не только его, но и свою вину.
А завтра ведь в школу. Увижу ли я его? Или же он не придет?
Это давало слабую надежду. Да какая к черту надежда?
Я проиграла, вспоминая слова одной малоизвестной песни: «Мы любим тех, кто не любит, и губим тех, кто влюблен».*
*Слова песни: MarikOne ft. Tasha NY – И недоступен абонент.
Глава 18. Когда-нибудь, ты поймешь.
За день до осеннего бала я решила съездить за платьем и прочей прилежащей к нему ерундой, естественно, после уроков. Денег должно было хватить, поэтому я не стала просить их у отца.
На удивление пятница выдалась довольно-таки солнечной и в меру сухой, что немного, но все же радовало, ведь практически весь сентябрь был холодным, ветреным и дождливым.
И почему-то мне показалось, что это все лишь затишье перед бурей, которая мало-помалу, но все же назревала.
Но мне уже было не страшно. Будь, что будет.
Мне все равно.
***
Я сидела за большим обеденным столом нашей кухни и медленно помешивала ложкой уже остывший кофе, который я еще умудрилась до этого разлить, да еще и пересластить.
Тост же с шоколадным маслом получился нормальным, поэтому то, что я сейчас делала – это жевала пережаренный кусок хлеба всухомятку, не притрагиваясь к бодрящему, если его можно так назвать, напитку.
– Ты когда начнешь нормально питаться? – в помещение зашел мой отец и, налив себе большой стакан горячего напитка из кофеварки, уселся напротив, зачитываясь новостной газетой. – Весь желудок скоро испортишь. Эх, молодежь, – и он помотал головой, даже не удостоив меня взглядом.