Возможно
Шрифт:
– Куда вы ходили? – мягко спросила женщина.
– К Винри! – бодро ответил Ал.
– Мам, ты не поверишь, такое произошло! – подключился Эд.
Мальчик сейчас хотел поделиться с матерью всем тем, что он сейчас чувствовал. Эмоции просто переполняли будущего алхимика, и он просто должен был дать им выход. А ещё он хотел забыть о том, что произошло в его сне.
Ведь там… Ведь там… Триша умерла. А этого Эдвард никак не хотел. Ведь когда он только проснулся и увидел мать живой, его счастью не было предела. И думать о том, что он вновь может её потерять,
А женщина радостно улыбнулась, тем самым подбадривая своих сыновей и стимулируя их всё рассказать, и сделала пару шагов вперёд. Присев рядом со своими детьми, Патрисия осмотрела их.
– С радостью выслушаю вас, дорогие мои, - женщина продолжала улыбаться. – Только давайте сперва пройдём на кухню?
– Хорошо, - утверждающе закивали братья.
Поднявшись на ноги, Триша вместе со своими детьми направилась в нужное им помещение.
***
Когда Эдвард и Альфонс уже мирно спали в своих кроватях, Патрисия ещё долго не могла пойти прочь от их комнаты и перестать смотреть на умиротворённые лица сыновей. Хоть она и понимала, что смысла стоять здесь нет, всё рано не могла заставить себя сдвинуться с места хоть на миллиметр.
Хоть Элрик и знала о том, что приснилось её сыну, и она желала помочь мальчику, наплевать на обещание, данное Хоэнхайму, она не могла. Слова мужчины до сих пор эхом отдавались в её голове.
Позволь ему идти своей дорогой. Не говори о том, что ты знаешь, до последнего. Поверь, так будет лучше.
И хоть эти две недели Патрисия пыталась понять, почему её гражданский муж сказал это, она не могла. Её голову не посещала ни одна идея. Неужели Хоэнхайм что-то ей не рассказал, потому что боялся?
Или же здесь что-то другое? Может, здесь были замешан… Женщина даже не могла предположить, что могло подтолкнуть Мудреца с Запада на такой поступок. Всё-таки когда мало информации, появляется слишком много раздумий.
Да и ещё новость о том, что супруги Рокбеллы живы, оказалась для Элрик молнией среди ясного неба. Она, конечно же, была рада, что Ури и Сара не погибли, но в то же время женщина не понимала, почему это произошло.
Триша прекрасно помнила тот день, когда к ним зашла Пинако и сообщила, что её сын и невестка умерли. А ещё женщина прекрасно помнила, как на мгновение изменилось лицо Хоэнхайма, когда он услышал причину их смерти.
Будто бы причиной «гибели» Ури и Сары стал обвал в каком-то складе, который спровоцировала тень с множеством глаз. Бред… Только вот для Элрик и её гражданского мужа это не было похоже на сказку. Особенно для последнего.
Конечно, супруги ничего тогда не сказали Пинако. Вряд ли бы она смогла поверить в то, что случилось с Мудрецом с Запада. Поэтому они просто слушали женщину и высказывали ей своё сожаление.
А когда ещё механик автоброни сказала, что к документам о смерти её детей была прикреплена странная записка с текстом: «Простите. Я хотел поговорить с другим человеком. Я просто перепутал», Хоэнхайм не смог сказать и слова. И только Триша заметила то, как он побледнел.
И когда Пинако покинула их дом, философский камень смог всё рассказать
Когда Хоэнхайм рассказал о том, что это вполне мог быть Гомункул (другого объяснения той тени мужчина просто не имел), он замолчал, продолжая смотреть в одну точку. И Патрисия его прекрасно понимала. Для любого это шок. Тем более, для него…
А когда Элрик наконец нашла нужные слова и хотела успокоить своего супруга, он успел её опередить. Его решение было очень ожидаемым, но женщина не хотела о нём даже думать. Просто не хотела.
Хоэнхайм слишком спокойно сказал, что ему нужно уйти. Во-первых, его обнаружили. В том, что это так, мужчина был уверен. А во-вторых, уже пора начинать подготовку к нейтрализации Отца.
Мудрец с Запада объяснил Трише, что уже через несколько лет (точной даты сейчас мужчина начать не мог) Гомункул, наконец, воплотит свои планы в жизнь. А допустить то, чтобы его жена и сыновья стали сырьём для философского камня, Хоэнхайм не мог. Ему хватило Ксеркса.
И хоть Элрик не хотела отпускать его, но и держать мужа не могла. Женщина прекрасно знала, что он чувствовал, поэтому она и позволила супругу уйти.
А сейчас, узнав, что Ури и Сара всё-таки живы, Триша не понимала, зачем нужно было слать свидетельство об их смерти. Неужели кто-то действительно перепутал? Или же это было сделано специально?
Но тогда зачем? Неужели для того… Чтобы напугать Хоэнхайма? Сказать, что Гомункул знает о его существовании? И он знает даже то, что Мудрец с Запада живёт в Ризенбурге? И даже может избавиться от него?
Только от одной мысли об этом женщине становилось страшно.
Неужели то существо до сих пор не забыло о существовании Хоэнхайма даже спустя столько лет? И Гомункул до сих пор воспринимает его, как опасность для себя? Но ведь Мудрец с Запада всё это время вёл себя тихо.
– Всё-таки он - чудовище, - тихо шепчет Триша.
И только после этих слов женщина смогла сдвинуться с места. Она очень хотела, чтобы у неё и у дорогих ей людей всё было хорошо, но в то же время Элрик понимала, что просто так этого не будет.
Всё-таки от равноценного обмена нельзя убежать.
***
Хоть Лора и не хотела ввязываться в дела Грида, выбора у неё не было. От некоторых вещей избавиться или отказаться невозможно, поэтому приходиться их принять и начать жить с ними.
И Жадность прекрасно это знал. Он не заставлял женщину работать на себя. Абсолютный щит прекрасно знал – она сама это сделает. Ведь если она захочет уйти от него, то велика вероятность, что её убьют. А так у неё есть хоть какой-то шанс на жизнь.
А Алчности нужны были люди, чтобы воплотить свои планы в жизнь. Ведь без союзников даже он не сможет победить Отца.
– Эй, Грид-сан, - Лора обратилась к гомункулу. – А ты же знаешь, кем является Расс?
Жадность оторвал взгляд от своей руки, которая была покрыта углеродным щитом, и перевёл его на женщину. Хмыкнув, мужчина ответил: