Возможности. Пьеса в десяти сценах

Баркер Говард

Александр. Спокойной ночи.

^{Офицер выходит. Император ложится. Слышно, как снаружи чистят обувь. Внезапно садится на кровати.}

Кто там? (Пауза.) Кто там? Входите.

^{Пауза. Входит крестьянин с обувью Императора. Это — Слуга.}

Слуга. Ваше Величество.

Александр.

Ты кто?

Слуга. Чищу обувь Императора. Если звук щетки мешает вам, я уйду за конюшню. Пожалуй, там он не будет беспокоить Ваше Величество. Впрочем, я не совсем уверен.

Александр. Ты крестьянин?

Слуга. Да. Уже шесть лет в полку.

Александр. Как спит крестьянин?

Слуга. Он спит лучше, чем Император.

Александр. Почему? Разве предсмертные вопли собратьев не нарушают его сон?

Слуга. Они родились с болью. Они привыкли взрезать глотки коровам. Они избивали, а порой и убивали своих жен. Они умирали от голода в своих убогих хижинах, их калечили сельскохозяйственные машины. Турки отлично управляются с ножами, хотя не так виртуозно, как болгары. Что же касается криков, то ведь они недолги. Корова, она тоже протестует, но кто обращает на нее внимание?

Александр. Я думаю об этом. Думаю о горе в далеких деревнях. О сиротах, которые должны чистить длинную белую дорогу.

Слуга. Говорят, Император — человек чувствительный. Некоторые говорят, что даже видели, как он плачет, посещая госпиталь.

Александр. Да, плачет.

Слуга. Но война должна продолжаться, по крайней мере до тех пор, пока не закончится.

^Пауза.

Александр. Я слушаю тебя, мой младший брат, и понимаю, что должен строить больше школ. Ты умеешь читать?

Слуга. Читать что?

Александр. Библию.

Слуга. Нет. Я слушаю, как ее читают. И соглашаюсь с каждым словом.

Александр. Разве она частенько не противоречит сама себе?

Слуга. Я соглашаюсь и с противоречиями. Что же касается школ, если бы я научился читать книги, которые читают господа, то я бы только лишился сна. И тогда завтрашнее сражение было бы наверняка нами проиграно. И турки перерезали бы глотки не только нам, но и нашему Императору. И это стало бы Концом Света.

Александр. Ты любишь своего Императора?

Слуга. Его нельзя не любить.

Александр. Но он так часто плачет.

Слуга. Я прощаю ему это. У меня была тетка, которая все время плакала и не могла объяснить из-за чего. Просто плакала, и все.

Александр. Он плачет о тебе.

Слуга. А мы о нем. И это правда. Могу я продолжать чистить ему сапоги? Завтра они ему понадобятся. (Встает,

чтобы взять сапоги.)

Александр. По-моему, это не так.

Слуга. (останавливается). Прошу прощения, Ваше Величество, я всего лишь простой чистильщик сапог и не умею подыскивать доводы.

Александр. Ты лжешь.

Слуга. Конечно. Все мы лжем. Но только по случаю.

Александр. А ты сущий притворщик. (Пауза. Они смотрят друг на друга.) Мой маленький брат! Могу я поцеловать тебя в губы?

Слуга. Мои губы и вся моя плоть к услугам Вашего Величества.

^{Император опускается на кровать. Молча плачет. Слуга наблюдает. Пауза.}

Сегодня умер мой брат, и у меня стало вдвое больше детей. Такова жизнь. Он был им хорошим отцом. Но пил так часто, что постоянно награждал их синяками на лице — то всем вместе, то по очереди. И все же они будут плакать. А если умру я…

Александр. Прекрати.

Слуга. …их сдадут в приют. Но после войны там не найдется для них места, и они пойдут бродяжничать. Или превратятся в преступников.

Александр. Прекрати.

Слуга. В каждом из нас сидит убийца. Так повелел Господь. Кого-то повесят, кого-то просто изобьют в наказание, а потом какой-нибудь незнакомец изрубит их на куски, в твоей собственной комнате. Ведь внутри всякой большой войны прячутся маленькие войны. Вот как в этих крашеных яйцах, которые стоят тут у Вашего Величества.

Александр. Но я хотел сказать, что…

Слуга. Я хочу сказать, что не подобает Императору плакать в присутствии крестьянина.

Александр. Совсем наоборот: чего стоит любовь, если она направлена на фантом?.. О, снова эти крики!

Слуга. Это полезные звуки, поверьте мне. Их издают жертвы. Прислушайтесь — они кричат во славу императорского дома. Не так, конечно, как кричала толпа на вашей коронации: крики другие, но смысл — тот же. Император должен знать, что люди умирают и будут умирать за него, пока на месте деревень не останутся пепелища, а вместо скотины — скелеты. Мертвецы только подталкивают к новым жертвам. И если Ваше Величество пожелает, то может пуститься в пляс по дороге, усыпанной их черепами.

^Пауза.

Александр. Я положу конец рабству. Я уничтожу феодализм. Пошлю учителей в каждую деревню. Сломаю привычку выслуживаться и присущее слугам угодничество перед вышестоящими. Я добьюсь того, что в каждую хижину проведут электричество. Создам условия, при которых можно будет свободно критиковать каждое проявление негуманности.

Слуга. Мне надо дочистить сапоги. Скоро рассвет, а на батарее нужны свободные руки.