Вознесение черной орхидеи
Шрифт:
В следующие несколько минут я имею прекрасную возможность наблюдать, вернее слышать, как Эллада говорит по телефону на грузинском языке.
– Бабушка, - с пиететом информирует на ухо Лена. – Она потомственная гадалка на кофейной гуще у нее. Расшифрует любые знаки!
– Насколько я знаю, увидеть на дне «ламборгини» не значит получить его в подарок. Это говорит лишь о скорости… как известии… или стремлении к дорогому и красивому… - Помимо воли замолкаю, посмотрев на Элю. С нее слетела показушная спесь дорвавшегося до власти прокурора-обвинителя. В больших восточных глазах растерянность… Но слава богу, без ужаса и решительности.
– Юль, ты действительно так… хорошо его знаешь? – тихо спрашивает она, наливая себе новую порцию изумительного кофе. – Я понимаю,
– Мы идем сегодня с вами на всю ночь в клуб или нет? – прерываю ее рассуждения. – Отвечай. Идем?
– Конечно… разве ты передумала?
– Внимание, вопрос, уважаемые знатоки. Ты где-то видишь цепь, которая меня туда не пустит? Мой телефон разрывается звонками с требованием «быстро домой»? Я слезно упрашиваю папочку отпустить деточку на дискотеку?
Я намеренно не говорю им, что этот вопрос был согласован… если можно так сказать. Я просто ответила на вопрос, какие же у меня планы на субботу, правду. Я хочу оторваться на полную катушку, есть возражения?
Их не было. Было только одно условие – никаких такси, пришлю за вами Дениса. Отчасти поэтому Эля так взбесилась, что перешла в атаку, хотя я ей не призналась, что стала причиной сверхурочной работы ее бойфренда.
– Я просто почему спрашиваю… Похоже, наша ванильная прелесть, - кивок на Ленку, - была права. Это кольца. Хотя и наручники имеют похожее значение…
– Эль, ты с дуба рухнула. Ну какие кольца? Ты в своем уме?
– Когда ты сказала, что Димка сделал тебе предложение, я впала в легкий ступор. Решила посмотреть что да как. Кофе действительно показал свадебный пир и союз…
– Не твой кофе теперь рыдает в подушку и не спит ночами!
– Но он никогда и не врет. Теперь я думаю, что просто не рассматривала вариант, что это будет кто-то другой и совсем скоро…
– Еще и скоро? Дурочка…
– Если я окажусь права, сделаешь меня ведущим фотографом на своей свадьбе!
– Только гостьей и подружкой невесты. – Мне хочется беспечно хохотать. Шутка с кофе удалась на славу. – А пока я холостая и свободная, как ветер, предлагаю отбросить виртуальное будущее и сосредоточиться на реальном настоящем. Кто что надевает в клуб, чтобы мы не выглядели тремя близняшками?..
Глава 16
Почему жизнь такая непостоянная и, отбросим сантименты, такая сука? Нет, я, конечно, понимаю, что за рассветом всегда следует закат, темная ночь, снова рассвет, если повезет – солнечный, волнующий, заряжающий позитивом на весь день… Но почему моя жизнь – это проклятый «Луна-парк» с обилием аттракционов, которые даже не раскачивают, подобно качелям, из стороны в сторону под равномерными усилиями толкающей ладони фатума, а швыряют то вверх, то резко вниз, запуская ненормальную аритмию, которая когда-то точно прикончит молодое и здоровое сердечко?
Я так хотела вырваться из замкнутых серо-черных стен своей одержимой депрессии! К тому же несравненная Ирина Милошина заставила меня поверить в грядущие перемены! Почти подвела за руку к принятию себя и осознанию особой, уникальной роли в этом мире, той самой, к которой многие идут годами, но так и не приходят – не находят отчаянной смелости разобраться в себе, признать свое истинное «я», прижимаясь к своду незыблемых общественных законов, шаблонов и постулатов. Можно ли их за это винить? Таким уже не пояснить, что их скрытые тайные желания абсолютно нормальны и приемлемы, это законы эволюции, прописанные на уровне первобытных инстинктов. С мужчинами-охотниками все понятно, но разве не было гордых и величественных амазонок, упоминание о которых встречается в культурном наследии многих народов?..
Мы взорвали ночной клуб одним своим появлением. Знакомиться с кем-либо не было ни цели, ни желания. Цель была одна: стоптать каблуки на танцполе до жжения в подушечках пальцев, до отчаянного стремления оставить все былое здесь, в замкнутом периметре одного из крутейших ночных клубов Харькова, до приглашения от администрации выступить танцовщицами гоу-гоу. Никто
– Ты не знаешь, что теряешь, бейба! Поверь, не пожалеешь! А кому ты звонишь?
– Маме, мой сладкий. Попрошу испечь шарлотку и заварить чай. Ты ей понравишься, она уже достала упреками, что я никак не выйду замуж!
– Крошка, мне как воздух необходим твой телефон, - ржачная попытка отзеркалить мою небрежную позу по законам НЛП, - иначе я потеряю покой и сон…
– Это паралич лицевых мышц или попытка изобразить улыбку Роберта Патиссона?
– Ты покорила мое сердце,дай мне свой телефон, - я сейчас заплачу, - открой в него мне дверцу!..
– Он на прослушке СБУ, свали к соседнему столу, там точно твой контингент, а твой тренер пикапа мошенник-импотент!
– Давай начистоту, вы взрослые девочки, мы состоятельные мальчики, поехали к нам?
– Вы подкатываете к даме без цветов? А как вы одеты? Вы что, забыли побриться? До свидания!
В ту ночь мы не боялись ни бога, ни черта. Мы бросали вызов всем обстоятельствам и запутанным страхам, всем попыткам навязать нам скучные стереотипы и нормы непонятно кем придуманных законов. Мы ставили лазерные метки потрясающей уверенности в собственной правоте, пока еще в стенах клуба, на всем, к чему прикасались, усилием мысли или взгляда. Каждая из нас была завоевательницей обновленного мира в борьбе за собственный рай под флагом беспечной свободы. Я больше не боялась задеть в каждом, кто желал провести со мной время, сторону его личного темного закоулка своим отказом или вызывающей наглостью. Может, потому, что чужие черные крылья уже распахнули надо мной свой защитный купол, убаюкали легкой анестезией, продолжая вживлять под кожу армированные нити умиротворяющего покоя и непреклонной уверенности в том, что меня больше никто не тронет. Наверное, девчонки чувствовали то же самое под влиянием эндорфинового полета от завязки новых и хорошо забытых старых отношений. Мои губы пылали под незаживающей меткой новых поцелуев Алекса, и было настолько легко и хорошо, что я не стала задумываться, почему метка Димы сейчас казалась столь ненадежной. Может, потому, что во мне уже поселилось желание ее срезать, уничтожить, рассосать рубцовую ткань до полного уничтожения? И плюньте мне в лицо те, кто скажет, что у меня не получалось. Это было тяжело. Засыпала с неохотой, зная, что во сне мне обеспечен очередной вынос мозга, но с каждой новой ночью я, словно заядлый геймер WOW, приобретала все больше новых средств самообороны и загадочных артефактов, которые позволяли стать сильнее и неуязвимее. Обвинения моего фантома бились о сталь новых сверкающих лат пейнтбольными шарами, раскрашивая их в цвет радуги мазками одержимого художника, отчаянными муками творчества непризнанного при жизни мастера экспрессионизма. А я пока еще робко улыбалась в ответ на его доводы, просьбы, ультиматумы и угрозы, осторожно смакуя новую силу, которая пока что только тянулась к свету цветочной стрелкой лианы орхидеи Phalaenopsis Black Butterfly. Нежный, еще уязвимый для жестокого мира джунглей Борнео бутон нового соцветия даже не начал набирать окрас цвета ночи, но готов был вскоре раскрыться сверхзвуковым хлопком всеми шестью лепестками. Они смогут ужалить ядом гораздо большей концентрации, чем токсин ее сестер. Их черная аура могла ломать судьбы и сдвигать параллели с меридианами одним фактом своего существования. Новый цветок был призван стать тотемом в сердце избранного человека, и горе тому, кто посягнул бы на экзотическую красоту этой уникальной драгоценности.
Уже потом я узнала еще одну легенду об этих прекрасных цветах. Самые романтичные утверждают, что именно ученый-ботаник Джордж Крэнлейт показал миру черную орхидею, цветок которой он украл у одного из племен в Южной Америке. Папуасы, считавшие растение священным тотемом племени, не оставили безнаказанным страшное, по их мнению, преступление. Они подвергли нерадивого ученого страшным пыткам. Но именно его безрассудство, как уверены многие, открыло экзотическое растение из южноамериканских джунглей.