Вознесение черной орхидеи
Шрифт:
– Ты можешь. Ты можешь получить даже счастливую жизнь, если примешь себя!
– Я никогда не приму себя такую! Блин, Ира, назначь лечение… отправь к психиатрам… может, они справятся… Я не хочу этот трэш, блядь, я хочу нормальную жизнь и кучу детишек!
Проходит очень много времени, прежде чем Милошина садится рядом и сжимает мою руку… Вы спросите, на каком моменте мне захотелось вцепиться в ее холеную лебединую шею, выдрать с корнями идеально уложенные волосы, впиться ногтями в ее искусный NudeLook? Еще не сейчас, еще нет… Финальный отчет, гори, мой мир, зажги это безумие скорого заката в каждой клетке! Давай, любовница Сатаны, добей меня словами, за которые тебя даже в современном мире могут лишить
– Ты хочешь избавиться от страха? – решительно спрашивает она, не собираясь сюсюкать и вытирать мои слезы.
– Я хочу, чтобы ты вырвала из меня это! Мне больше ничего не надо!
– Я повторю вопрос, - с*ка, не говори со мной таким тоном. Я сейчас взвою! – Ты хочешь ИЗБАВИТЬСЯ ОТ СТРАХА?
Я практически не замечаю акцента на последних словах. Киваю головой, смахивая прибывающие слезы. Хочу! Ты не представляешь, как я хочу, чтобы все это закончилось!
– Выход у тебя только один. Я сейчас скажу как есть, и не стану ходить кругами… Постарайся услышать и принять, нравится тебе это или нет! От отрицания ничего в твоей жизни не изменится, будешь прятаться по углам и вести жизнь коматозника, как в фильме «Матрица». Страх отравляет тебя день за днем, загляни ему в глаза!
– Как?!
– Просто, Юля. Пройди через все это снова и, когда страх навсегда покинет твое сознание, ответь себе, хочешь ли ты жить по-другому!
Слова вспыхивают огненным заревом, оседая белым горячим пеплом у моих ног. У самого основания столпов обнажившегося сознания. У критической точки невозврата, которую я перешагнула, за которой обрыв с хаотичным течением огненной лавы и еще протянутая рука, которую я буду отталкивать из последних сил…
– Да, именно так! – режет по-живому Милошина, убивая во мне прежний правильный мир. – Ты пока боишься, но я скажу это вслух! Отдай всю власть тому, кто это оценит, впусти в свой мир, не оставив закрытых дверей, дай ему уничтожить твой страх до последнего удара… Стянуть цепями твою обновившуюся сущность, чтобы ты не побежала вдогонку за таким любимым ужасом. Это не твое! Ему нет места в твоей новой жизни! Избавляйся от него и начинай уже жить и радоваться каждому новому дню!
Стальная хватка ладоней на моих запястьях… Не смей, сиди, ори во всю глотку, если хочешь, а меня калечить не дам, я еще тебя не вытянула окончательно, впереди минимум пять сеансов! Минимум, я сказала! И я не обещала, что моя методика будет иметь вкус швейцарского шоколада! Сидеть! Знай свое место, саба!
Я не помню, что я орала ей в лицо, какими эпитетами называла и что обещала сделать с ее потомством до десятого колена… Помню только, как успокоилась, и уже не вздрагивала, позволяя ей гладить себя по голове и нашептывать успокаивающие слова. Нет, я не приняла и не избавилась от желания убить на месте. На тот момент у меня просто не осталось сил, а желание вырваться за пределы кабинета жгло ледяным огнем. Мне не надо было переспрашивать, что же она имела в виду.
– Сделай это с тем, кому сможешь доверять, как самой себе! Ты не дослушала запись до конца, но ты сама себе призналась уже, что рядом есть такой человек!
Бежать… я подумаю об этом вечером… если я сейчас решу, что вы в сговоре, клянусь, я побегу к Лаврову и упаду ему в ноги с просьбой взорвать твою шарашкину контору, Ира! Тебе только имбецил мог доверить практику, какая нахрен европейская известность – да это благодаря тебе Кончита возомнила себя звездой! Хорош психолог! Зажравшаяся сука, решила положить меня к ногам Алекса в собственноручном шибари?
Я думала, просто кинусь ему на грудь со слезами и с требованием если не убить эту сучку Милошину, то поставить ее перед фактом, что я никогда больше не переступлю порог этого кабинета. Но моим планам не
Комната встретила меня такими же бездушными зеркалами, как и прежде. Мне было наплевать даже на них. Ты получил меня и мое сознание. Ты получил меня полностью. Чего ты спрятался? Радуйся, танцуй, расфигачь их на осколки! Тебе не нужно ждать ночи, пробираться в мои сны – я здесь, совершенно без сил, тебе даже не нужно тратить время на разговоры, доказывая мне, кто я такая, с тобой или без тебя. Конченая леди kinky. Как бы я этому ни сопротивлялась, хватило обычного гипноза. Ты тоже стоял там, улыбаясь каждому моему слову? Это твои руки вернули телу тактильную память, твои прикосновения выдали меня с головой… Зачем? Ты действительно этого хотел?
И мог ты подумать, к чему в итоге приведет твой акт эгоцентричного самолюбования? На что способен тот, кому уже нечего терять? На многое. Он даже еще не понял, как падает небо, как остывает его прежнее солнце, как высшая сила стирает его собственные города и цивилизации в атомную пыль. Ничего больше не остается, кроме как принять разрушительную правду и… шагнуть вниз, сделать последний шаг, чтобы упасть или же взлететь, просто из любопытства… Потому что, повторюсь, после такого терять реально нечего!
Виски? Коньяк? Ликер? Юля, Юля… Ты никогда не была по этой части! Робкая вспышка зажигалки, умирающее пламя, новая скоропалительная жизнь очередной сигарете, дымом в облака, нет, в пережатое мнимым спазмом горло – не хочу, оставь меня, эта чужая навязанная Тьма. Исчезни, умри под каплей никотина! Я не хочу быть такой… Я не хочу быть твоей! Я не одна из вас, этому не быть никогда – кончилось, догорело, просто шипит, истекает конденсатом уставшего сознания… Почему мне некому помочь?!
Отступила даже твоя тень. Наверное, растерялась, задумалась о собственном поведении-давлении… Может, всколыхнулось в ней что-то от тебя прежнего, подобие эмоции, похожей на жалость… Именно поэтому ты меня не останавливаешь. Пальцы набирают номер Александра, словно давят на кнопки сердца, отбивающего сигнал SOS и уставшего колотиться в ускоренном режиме. Эти долгие гудки звучат мольбой отчаявшейся надежды на такое желанное соединение. Я не могу сформулировать свою боль в слова, в связки-предложения, в осмысленную речь – я просто знаю, что ты меня поймешь, даже если я буду молчать и дышать в трубку, подобно смущенной школьнице!
– Она сошла с ума! Ее нельзя подпускать к людям… Она… Она зло в чистом виде! Я не такая! – мои слова прерваны рыданиями. А он не задает лишних вопросов, и даже не пытается успокоить по телефону. Он вообще никогда не делает того, что лишено всякого смысла… Сухое «держись, скоро буду», моментальный упадок сил, настойка пустырника дрожащей рукой, и – залпом, словно пятизвездочный коньяк, вряд ли успокоит, но даст сил хотя бы умыться и переодеться… Не думать, зачем потянулась к нему в немой мольбе на спасение. Не анализировать, не искать подтекста! Обнаженное сознание не захлопнуло створки, еще не время прикасаться к его оголенным нейронам, дать время, пусть затянется тонкой кожицей, для начала достаточно хотя бы этого!