Вознесение Габриеля
Шрифт:
— А что, есть причина, заставившая мисс Митчелл прийти на неофициальную встречу в сопровождении адвоката?
— Замечу, доктор Арас, что моя клиентка просто последовала вашим распоряжениям. В письме вы известили ее, что она может прийти с адвокатом. — Голос Сорайи был обманчиво учтив.
Дэвид подавил сильное желание рявкнуть на нее, ибо не любил, когда из него делали дурака.
— Познакомьтесь. Это профессор Мартин, — сказал он, кивнув в сторону Джереми.
Джулия пригляделась к заведующему кафедрой. Она знала: после этой встречи профессору Мартину предстояла встреча
Декан откашлялся и начал говорить:
— Мисс Митчелл, к нам поступила очень серьезная жалоба на вас. Сегодняшний разговор, на который мы вас пригласили, преследует исключительно информационные цели, поскольку мы только начинаем наше расследование. Мы зададим вам ряд вопросов, после чего у вас будет возможность задать вопросы нам. Надеюсь, что где-то через полчаса наша встреча закончится.
Джулия медленно вдохнула, глядя на декана и ожидая его вопросов.
— Состоите ли вы в романтических отношениях с профессором Габриелем Эмерсоном?
Глаза Джулии буквально вылезли из орбит, а рот раскрылся. Вместо нее заговорила Сорайя:
— Моя клиентка не будет отвечать ни на один вопрос, пока ей не раскроют содержание жалобы. Учитывая принятую в университете политику, письмо, адресованное мисс Митчелл, было составлено в туманных выражениях. Однако ваш вопрос туманным никак не назовешь. Итак, в чем обвиняют мою клиентку, какими доказательствами подкреплена поданная на нее жалоба и кто является подателем жалобы?
Дэвид постучал пальцем по стеклянному графину, заставив танцевать ломтики лимона, что плавали в воде.
— Подобные встречи подчиняются определенным правилам. Будучи деканом, вопросы здесь задаю я.
— Доктор Арас… — Интонация голоса Сорайи стала почти снисходительной. — Мы оба знаем, что политика университета и проводимые им процедуры подчиняются принципам естественного права. Моя клиентка заслуживает право знать содержание поданной на нее жалобы, а также природу и объем доказательств, собранных против нее, если такие доказательства существуют. И конечно же, она имеет право знать имя подателя жалобы. Все это должно быть ей известно прежде, чем она начнет отвечать на какие-либо вопросы. В противном случае мы имеем факт неправомерного разбирательства, и у меня не останется иного выбора, как подать на это жалобу. Незамедлительно.
— Я вынужден согласиться с мисс Харанди, — негромко произнес профессор Мартин.
Краешком глаза Дэвид раздраженно посмотрел на него.
— Отлично. К нам поступило заявление на вашу клиентку о поведении, несовместимом с положением аспирантки. В заявлении утверждается, что она вступила в сексуальные отношения с одним из своих профессоров с целью обеспечить себе определенные преимущества в учебе.
Глаза Джулии стали большими и круглыми.
Сорайя громко рассмеялась:
— Это фарс. Моя клиентка — исключительно талантливая аспирантка. Ей предложили досрочное поступление в Гарвард, о чем вам хорошо известно. — Она кивнула в сторону профессора Мартина. — Так что моей клиентке незачем добиваться успехов известным женским способом.
— Мисс Харанди, поданная жалоба не является беспрецедентной в стенах нашего университета. Следуя университетской политике, мы серьезно подходим к рассмотрению всех жалоб.
— В таком случае почему жалоба не рассматривается как сексуальное домогательство? Если одно лицо предлагает другому лицу сексуальный контакт в обмен на какие-то выгоды, разве подобная сделка не считается сексуальным домогательством?
— Мы проведем расследование и в этом направлении, — резко ответил Дэвид.
— Замечательно. Просто замечательно, — усмехнулась Сорайя. — И о каких же преимуществах упоминается в поданной жалобе?
— Высокая оценка за участие в семинарах, которые проводил данный профессор. Финансовая поддержка в форме гранта и обещание, что научным руководителем мисс Митчелл станет одна известная и уважаемая в научных кругах особа, которая в силу возраста уже не преподает в нашем университете.
Сорайя махнула рукой. Она почти зевала от скуки.
— Я еще раз обращаю ваше внимание на тот факт, что успехи моей клиентки в учебе говорят сами за себя. А теперь, пожалуйста, скажите, кто же этот несчастный профессор?
— Габриель Эмерсон, — ответил Дэвид, в упор глядя на Джулию.
Сорайя улыбнулась во весь рот:
— Податель жалобы обладает необузданным воображением. Этому человеку необходимо попробовать себя в литературе. Уж не профессор ли Эмерсон и подал эту жалобу?
Джулия в ужасе затаила дыхание, ожидая ответа Дэвида.
— Нет, это не он, — сухо ответил декан, постукивая концом ручки по разложенным перед ним бумагам.
— В таком случае какие заявления он сделал, когда вы с ним говорили?
— Мы намерены побеседовать с профессором Эмерсоном после того, как соберем более обширные сведения. Согласно нашему протоколу, сотрудники факультета, имена которых упомянуты в жалобе, опрашиваются не первыми, а последними, — сказал профессор Мартин. Это были его первые слова за все время. Он говорил твердо, но спокойно.
Сорайя сурово поглядела на Мартина:
— Значит, сообразно университетской иерархии, первый удар получают аспирантки? И только потом наступает очередь профессора, чьи показания могли бы снять с нее все обвинения? Я просто шокирована тем, что вы вызвали мою клиентку сюда, даже из вежливости не попытавшись поговорить с другим человеком, имя которого тоже упоминается в жалобе. А ведь было бы достаточно двух телефонных звонков, и эта жалоба лопнула бы как мыльный пузырь. Это позор.
Дэвид начал было возражать, но Сорайя снова его прервала:
— И перед тем как закончить эту встречу, ответьте, кто податель жалобы?
— Полагаю, мисс Митчелл это имя знакомо. Жалобу подала Криста Петерсон.
Сорайя восприняла новость бесстрастно, зато глаза Джулии вспыхнули и метнулись в сторону профессора Мартина. Всего одно быстрое движение, но он заметил и, сведя брови, тоже посмотрел на нее.
Джулия покраснела и опустила глаза.
Дэвид держал в руке две бумаги.