Возникший волею Петра. История Санкт-Петербурга с древних времен до середины XVIII века
Шрифт:
Железный крюк, подвешенный к виселице, имевшей форму буквы Г, вонзался осужденному в бок, поддевался под ребро и высовывался наружу. Повешенный принимал, таким образом, изогнутое положение: ноги и голова свешивались вниз. В описаниях раскольничьих дел есть пример, когда эта казнь была по приговору соединена с колесованием.
Берхгольц рассказывает о случае, когда повешенный ночью освободился от крюка и упал на землю. На четвереньках он отполз от виселицы шагов на сто и спрятался. Утром его нашли и опять повесили.
При Петре I о времени и месте казни часто давались объявления. Вот одно из них:
«1724
Обычно тела оставлялись на месте казни с целью устрашения. Спустя некоторое время их убирали: кидали псам или отвозили в убогие дома для погребения вместе с умершими без покаяния.
Погребение это совершалось в троицкий четверг, служилась общая панихида. Обязательно присутствовал палач, наблюдавший, чтобы тела преступников не похоронили при церкви. Казненные накапливались в огромных количествах, заражая все вокруг. Так длилось до тех пор, пока царица Елизавета, проезжая мимо Божедомки (ныне ул. Достоевского в Москве), не почувствовала ужасный смрад и не отменила единый день похорон для преступников.
Известен случай казни над умершим за тринадцать лет до того боярином Милославским, тело которого по приказу Петра было вынуто из могилы и на тележке, запряженной шестью свиньями, привезено в приказ, где его облили кровью казненных преступников, а затем рассекли на части «и во всех застенках под дыбами оныя скаредныя части его закопаны, и умножаемою воровскою кровию доныне обливаются, по псаломскому слову: мужа кровей и мести гнушается Господь».
Веревка, на которой вешали самозванца лже-Петра, оказалась слишком толстой: петля не затянулась. Тогда палач, взяв у стоявшего рядом мужика дубину, раскроил повешенному голову.
XVII столетие было временем созидания Русского государства, вся работа шла на это, для человека же мало что оставалось.
Но несмотря на то что это была очень жестокая эпоха, нельзя не обратить внимания на следующее: Борис Годунов, вступая на царство, дал обет прекратить смертельные казни на пять лет, царь Алексей Михайлович в 1653 г. повелел сидевших в тюрьмах и ждавших казни татей и разбойников от смерти освободить и отправить в ссылку. В 1691 г. то же приказывает Петр I.
Хотелось бы остановиться на узниках Петропавловской и Шлис-сельбургской крепостей.
Князь П. Кропоткин, проведший в одиночной камере Петропавловской крепости два года, писал в «Записках революционера»: «Здесь Петр I пытал своего сына Алексея и убил его собственной рукой. Здесь, в каземате, куда проникла вода во время наводнения, была заключена княжна Тараканова. Крысы, спасаясь от потопа, взбирались на ее платье. Здесь ужасный Миних пытал своих политических противников, а Екатерина II заживо похоронила тех, которые возмущались убийством ее мужа...»
Петропавловская
Первым заключенным в ней был, вероятно, царевич Алексей.
В 1718 г. здесь находились генерал-аудитор Кикин, князья Лопухин, Долгорукий и др. В Петропавловской крепости оказалась сестра Петра царевна Марья Алексеевна.
В каземат попал прекрасный писатель — крестьянин, автор книги «О скудости и богатстве» Посошков. Его очень ценил Петр I, но Екатерина сочла взгляды писателя крамольными, и он был схвачен Тайной канцелярией. Посошков умер в крепости в начале 1726 г.
Посошков Иван Тихонович (1652 1726) — выдающийся экономист эпохи Петра I, сторонник меркантилизма. В своей «Книге о скудности и богатстве» (1724) он отстаивал всемерное развитие производительных сил страны путем расширения производства отечественных товаров, развития торговли и увеличения товарооборота с другими странами; стоял за организацию в России цехов. Выдвигал прогрессивное для своего времени требование точного определения обязанностей крестьян по отношению к помещикам.
Многим известна история княжны Таракановой, незаконной дочери Елизаветы Петровны и графа Разумовского. Ее объявили самозванкой и обманом вывезли из Италии на корабле. Больная чахоткой, она умерла в конце 1775 г. Императрица восклицает в одном из своих писем:
«Распутная лгунья осмелилась просить у меня аудиенции. Объявите этой развратнице, что я никогда не приму ее, ибо мне вполне известны и крайняя ее безнравственность, и преступные замыслы, и попытки присвоить чужие имена и титулы. Если она будет продолжать упорствовать в своей лжи, она будет предана самому строгому суду».
Образу княжны Таракановой посвящены романы и стихи.
В журнале «Русский архив» за 1877 г. приводятся воспоминания Винского, попавшего в Петропавловку по подозрению в краже из банка крупной суммы. Со двора крепости его ввели в небольшую дверцу, и он увидел огромный сарай, освещаемый лишь одним окошком. С Винского сняли одежду: «Без обуви и штанов повели меня в самую глубь каземата, где, отворивши маленькую дверь, сунули меня в нее, бросили ко мне шинель и обувь, потом двери захлопнулись... Видя себя совершенно в темноте, я сделал шага два вперед, но лбом коснулся свода. Из осторожности простерши руки вправо, ощупал прямую мокрую стену; поворотясь влево, наткнулся на мокрую скамью, и на сей севши, старался собрать рассыпавшийся мой рассудок». Кормили Винского за счет казны так: утром — сбитень с булкой, днем — кашица с говядиной. Стоило все это пять копеек. Позже его перевели в другую камеру— светлую, с большим окном, разрешили свидания и на содержание стали выдавать 25 копеек в день.
В 1790 г. в Петропавловскую крепость посажен писатель Радищев, автор книги «Путешествие из Петербурга в Москву». Прочитав ее, Екатерина воскликнула: «Да Радищев бунтовщик хуже Пугачева!»
Вести дело Александра Радищева она поручила известному своими зверствами начальнику Тайной канцелярии Шешковскому. Радищев, узнав об этом, упал в обморок.
Пока Радищев находился в крепости, его родственники каждый день посылали Шешковскому гостинцы, и, пожалуй, лишь это спасло писателя от пыток. Шешковский ограничился «вопросными пунктами», составленными на основании пометок Екатерины на полях крамольной книги.