Возраст любви

Стил Даниэла

Но распорядители предложили вывести их на улицу через служебный вход, и Джек вопросительно посмотрел на старшего бригады медиков. Тот не возражал. После укола Аманда заметно приободрилась и вполне могла обойтись без инвалидного кресла. Если хотите, сказал фельдшер, можете вернуться домой, но завтра утром надо непременно показаться врачу.

Услышав это, Джек сразу помрачнел. Он уже целый месяц убеждал Аманду сходить к терапевту, но она не послушалась, и теперь Джек считал себя виноватым. Ему следовало быть понастойчивее — тогда с Амандой ничего не случилось бы. «Ну ничего, — решил он про себя, — завтра же отвезу

Аманду в клинику».

Минут через десять, когда на лицо Аманды вернулись краски, Джек помог ей встать и с помощью одного из служителей вывел через служебный вход на улицу. На свежем воздухе Аманда сразу почувствовала себя гораздо лучше и принялась извиняться перед служителями и медиками за беспокойство, которое она невольно им причинила. Особенно радовалась Аманда тому обстоятельству, что на них не обратил внимания никто из репортеров. У дверей служебного входа не было представителей прессы, и она могла спокойно посидеть несколько минут, ожидая, пока Джек подгонит лимузин. В салоне машины было прохладно и свежо — Джек велел водителю запустить кондиционеры на полную мощность, и Аманда скользнула на заднее сиденье. Через несколько минут они уже катили прочь, и Аманда предвкушала, как они вернутся домой и лягут в кровать.

— Как мне жаль!.. — сказала она в сотый раз, когда лимузин притормозил у поворота на Малибу. — Честное слово, со мной такое впервые, и я даже не представляю себе, что бы это могло быть.

— Вот поэтому тебе придется завтра же отправиться к врачу, — решительно отозвался Джек.

— Да нет же, я здорова! — возразила Аманда, потягивая холодный тоник, который Джек достал из бара в лимузине. — Все дело в духоте. Мне вдруг стало трудно дышать и… потом я ничего не помню. Должно быть, я действительно отвыкла от таких многолюдных мероприятий. Вообще‑то, на вручении наград Киноакадемии обязательно кто‑нибудь теряет сознание, и мне жаль, что в этом году этим «кем‑то» оказалась я.

— Смотри, чтобы это было в последний раз! — сказал Джек шутливо и, наклонившись к ней, поцеловал Аманду в губы. Она все еще была бледна, и Джек снова почувствовал тревогу. Что могло с ней случиться?

— Знаешь, — сказал он несколько минут спустя, — ты до€ смерти меня напугала. Хорошо еще, что там было столько народа — благодаря этому ты не упала, когда потеряла сознание, и ничего себе не сломала и не ушибла голову.

— Спасибо, Джек… — Он так трогательно заботился о ней, что Аманда почувствовала себя смущенной. Она уже давно привыкла считать себя взрослой, самостоятельной женщиной, и подобное внимание к своей особе было ей внове.

Когда они приехали к Джеку домой, Аманда быстро разделась, и Джек уложил ее в постель. Несмотря на макияж, замысловатую прическу и бриллиантовые серьги, которые Аманда поленилась снять, она выглядела точь‑в‑точь как девочка‑подросток, и Джек, наклонившись к ней, погладил ее по голове, точно маленькую.

Аманда рассмеялась:

— Мне до сих пор не верится, что я оказалась способна лишиться чувств, словно какая‑то аристократка из старых книг, — проговорила она. — И ведь я не притворялась, как они. Я в самом деле потеряла сознание!

— Да, со стороны это, должно быть, выглядело очень романтично, — откликнулся Джек, снимая смокинг и развязывая галстук. — Но уж лучше бы ты притворялась. Так мне было бы намного спокойнее. Кстати, тебе не нужно что‑нибудь? Если хочешь, я могу принести тебе тоника или заварить чай.

Аманда на мгновение задумалась, потом с улыбкой посмотрела на него. Только сейчас она поняла, что умирает от голода.

— Как насчет мороженого? — спросила она.

— Мороженого? — удивился Джек.

— Да. Я хочу большую порцию мороженого с клубничным ароматом и ложечкой меда.

— Будет исполнено, миледи. — Джек шутливо козырнул и вышел на кухню.

Через минуту он уже вернулся с серебряным подносом, на которой стояли две вазочки с мороженым и две ложечки. Поставив поднос на ночной столик, Джек помог Аманде сесть, потом опустился рядом и перенес поднос ей на колени.

— Прошу!

Некоторое время они молча ели. Аманда первая расправилась со своей порцией и без церемоний переложила к себе два шарика мороженого из вазочки Джека.

— Кажется, я понял, почему ты потеряла сознание! — воскликнул Джек. — Ты просто была голодна!

На самом деле он так не думал. В последнее время Аманда часто выглядела бледной и усталой, однако он старался не думать об этом. Но сейчас Джек вынужден был взглянуть правде в глаза: с Амандой творилось что‑то неладное, и голод, жара и духота были здесь ни при чем. Причина ее недомогания крылась в чем‑то другом.

Может быть, она все еще переживает из‑за дочерей, подумал он с тревогой. Джен и Луиза по‑прежнему вели себя так, словно у них не было матери, и это не могло не ранить Аманду. Джек, однако, считал, что это могло вызвать бессонницу, мигрень, в крайнем случае — легкий невроз, но уж никак не обморок.

И он решил взять дело в свои руки и завтра же отвезти Аманду к самому лучшему врачу из всех, кого он знал.

На следующий день, еще до завтрака, Джек сообщил ей о своем решении, но Аманда решительно отказалась ехать к кому‑то из знакомых Джека. У нее был свой врач, который лечил ее многие годы и которому она полностью доверяла. К счастью, Джек слышал это имя — врач Аманды действительно был отличным специалистом и имел собственную клинику.

Туда‑то он и позвонил. Рассказав дежурной сестре о том, что случилось накануне, Джек попросил записать Аманду Кингстон на прием.

— А как ваше имя, сэр? — спросила медсестра. Очевидно, она была из новеньких и не знала, кто такая Аманда Кингстон.

— Джек Уотсон, — ответил он и придвинул к себе телефонную книжку, готовясь записать время приема.

— Вы — муж миссис Кингстон? — уточнила сестра.

— Нет. Я ее… друг. Я сам привезу ее на прием.

— Хорошо, мистер Уотсон. Мы примем вас ровно в одиннадцать. Вас это устроит?

— Да, — ответил Джек и дал отбой.

Клиника находилась в Беверли‑Хиллз, и Джек, заварив для Аманды чашку чая с мятой, сообщил ей, что в половине одиннадцатого они должны отправиться в путь. Он хотел, чтобы она как следует отдохнула перед поездкой, и Аманда легко согласилась, сказав, что ей и самой хотелось поваляться в это утро в постели. Джек, однако, сразу же заподозрил, что она чувствует себя не так хорошо, как ей хотелось бы показать, и был совершенно прав. Аманда действительно чувствовала странную слабость и апатию. Она только попросила заварить ей еще чаю и включить телевизор.