Возрождение Тёмной
Шрифт:
– Я хочу власти, Чживэй. Я хочу иметь возможность защитить тех, кто мне дорог. Поэтому после останься со мной! Я позабочусь о тебе и когда стану императором, я обещаю тебе любую справедливость, которую только ты выберешь сама.
Он заметил, что она растерялась, поэтому замолчал, чтобы она обдумала предложение. Взгляд ее вспыхнул, и она еще не заговорила, но Шэнь понял, что эту битву проиграл.
– Я хочу взять свою справедливость сама. И не хочу быть ничьей слугой. Я не хочу играть в игру Империя Чжао. Я в нее сыграла и уже проиграла.
– Ты просто не знала правил. Я тебе расскажу.
Чживэй покачала головой.
– Мой оттенок глаз дал мне понимание правил, Шэнь.
– Я предлагаю союз, – упорствовал он. – Союз равных.
– Я подумаю над этим. Но я не хочу делать выбор из отчаяния и безысходности. Когда я буду готова, я приду.
– «Когда», – Шэнь улыбнулся, – а не «если». Я невероятно терпелив, я дождусь.
Когда они выходили из чайного дома, Шэнь улыбался.
Глава XIII
На дне все начинается
Лин Цзинь
Лин Цзинь любила города, и особенно любила шум и хаос центральной улицы и рыночной площади. Вдоль дороги располагались десятки лавочек, торгующих украшениями, тканями, керамикой и едой, и каждый из торговцев пытался тебе что-то продать. В толпе среди прохожих рыскали карманники и мошенники в поисках подходящей жертвы.
Когда-то давно, когда у Лин Цзинь открылась способность изменять внешность, отец взял ее с собой на торговую площадь. Пока отец покупал необходимые им товары, впервые открыто и не скрываясь, Лин Цзинь увидела раненого человека и поспешила ему на помощь. Едва она оказалась рядом, мужчина закричал, обвиняя Лин Цзинь в нападении. Из ниоткуда вдруг появилось еще несколько мужчин, поднявших шум, что точно видели, как «эта девчонка обчистила карманы достопочтенного гражданина».
Лин Цзинь так растерялась, что мужчины почти смогли уволочь ее с площади. Отец, конечно же, оказался рядом, и им удалось сбежать, но после он ее учил, что нет ничего опаснее центральных улиц города, особенно для темных простофиль, незнакомых с обычной людской жизнью.
Однако это не убило в Лин Цзинь любовь к шуму городских улиц. Если бы ее спросили о самом сокровенном желании, то она бы ответила: гулять по рынкам, фестивалям, не таясь.
– Прогуляемся? – Сяо До кивнул в сторону площади, словно угадывая ее мысли. – Посмотрим на подготовку к фестивалю. Время еще есть.
Удержаться от предложения не получилось. Следовало бы отправиться к дому, где остановится Чжао Юхэ, и ждать его появления, но…
Когда ей еще удастся попасть на праздник? Посмотреть на лодки-драконы?
После убийства Юхэ всей пятерке придется спешно покинуть город, а потом Лин Цзинь и Сяо До будут искать дракона, готовиться к войне…
– Держи, – Сяо До протянул засахаренные яблоки на палочке.
– На что купил?
– Торговец E платит, – ухмыльнулся он.
Лин Цзинь неодобрительно покачала головой. Как бы торговец E не заинтересовался за кого именно он платил в этот день. Однако она приняла сладость из его рук и сразу же угостилась.
Внимание Сяо До вызывало привычную теплоту на душе. Рядом с ним ей не приходилось задумываться о многих проблемах, потому что друг решал их моментально, зная, что роль лидера фракции давалась ей непросто.
Он не был таким всегда. Когда Лин Цзинь только забрала его из Запретного города, он первое время молчал, замкнутый в себе. Прямо как Молчун сейчас.
Тогда Лин Цзинь неделя за неделей приходила к нему с разными лакомствами, которые ей удавалось собрать в лесу или оставить от своего обеда, и оставляла рядом с ним, но еда его тогда не интересовала.
Поправляться Сяо До начал, когда с ним поговорил отец. Тогда он сказал, что Сяо До уже мужчина, и он не может продолжать лениться, ему нужно вносить свой вклад в фракцию, если он хочет остаться. И Сяо До начал учиться сражаться, и постепенно в его взгляде разгорался огонь, все чаще он начал говорить, пока вскоре его стало вовсе не заткнуть. У него появилось мнение на все, в особенности на все, что делала Лин Цзинь. Тогда он жутко раздражал ее, но постепенно стал другом, на которого всегда можно было положиться.
Лин Цзинь с трудом спрятала улыбку, наблюдая, с каким удовольствием Сяо До уплетает лакомство. Теперь его девиз звучал так: достаточно вкусной еды, чтобы день уже прошел хорошо.
– Дойдем до лодок и вернемся, – сказала решительно Лин Цзинь.
По обеим сторонам дорожки тянулись стойки, увешанные разнообразными лакомствами, игрушками и ремесленными изделиями. Ароматы жареной еды и ароматических палочек заполняли воздух, создавая атмосферу праздничного веселья.
Лодки-драконы были разноцветными, украшенными яркими лоскутами и узорами, а вырезанные из дерева морды смотрели сверху, словно величественные стражи. Зрители хлопали в ладоши, музыка и гул смеха звучали со всех сторон.
Один из детей с улыбкой вручил ей яркую ленту с изображением дракона, и Лин Цзинь подарила им добрую улыбку, думая, как бы они отреагировали, если бы увидели ее настоящее лицо.
Она почувствовала легкий толчок в спину и обернулась.
– В сторону!
По центральной дороге ехала закрытая колесница с изысканный крышей с изогнутыми краями. Узоры на колеснице были выполнены из символов удачи и долголетия, а также на ней были императорские символы.
Чжао Юхэ прибыл в город.
– Разойтись! Разойтись!
Перед колесницей шли солдаты и били палками неуклюжих людей, которые не успели освободить дорогу.
Лин Цзинь с Сяо До отпрянули в сторону, и она постаралась внимательно разглядеть и запомнить лицо правящего каретой, чтобы затем его повторить. Второй, кого им следовало заменить, по словам Шэня, был Байши.
Внезапно для себя Лин Цзинь обернулась. Тревожное чувство родилось в груди.
– Что такое?
Конечно, от него ничего не скроешь.
– Кто-то следит за нами, – неуверенно сказала Лин Цзинь.