Возрождение
Шрифт:
Я проклинал задержку. Совари с Малвером прошли сразу, а мы с принцем застряли в жаркой вонючей толпе, зажатые между несчастным манганарцем и волнующимися конями барона Фонтези, чей караван оказался огромным. После того, как его человек целый час торговался со сборщиками пошлины, отстаивая каждый зенар, мы немного приблизились к воротам. Через некоторое время через толпу пробился еще один слуга Фонтези, и вскоре люди и лошади хлынули потоком, вообще не останавливаясь для уплаты пошлины.
— Фонтези в шестом поколении, — пробормотал
Место барона тут же занял чрезвычайно важный и богатый сузейниец и два лютниста из Кувайи верхом на ослах. Чтобы скоротать время, они решили повторить несколько особенно сложных пассажей из своего репертуара. Я уже решил, что они навлекут на нас неприятности. Александр забормотал о своем желании разбить проклятые инструменты о тупые головы и засунуть щепки им в уши, носы, рты и прочие естественные отверстия. Но все это было до того, как сборщик пошлины заметил девочку.
У дерзийца была бычья шея, огромный, заросший волосами живот нависал над ремнем. Косы у него не было.
— Что скажешь, Валлот? — крикнул он товарищу, круглолицему пухлому человеку, который внимательно осматривал свертки на тележке манганарца. — Можно забрать одну из этих сироток и продать ее. Вот эта будет ничего, если ее немного откормить. Лучше полудохлой свиньи. — Он схватил жирной лапой ручку пританцовывающего ребенка и притянул девочку к себе, ощупывая ее тельце. Бедность и безжалостное солнце пустыни еще не успели оставить следов на нежном личике девочки. Она нахмурилась и попыталась вырваться.
Александр поднял голову, я встал перед ним, заслоняя собой происходящее.
Отец согласно покивал головой, нищета, его вечный спутник, стояла у него за плечом.
— Забирайте ее, если хотите. Я и сам бы продал ее, но мне сказали, что она слишком мала. Годика через два она будет стоить дороже… если доживет. Вам придется кормить ее все это время. — Он достал из тряпицы единственную серебряную монету. — Это все, что у меня есть. Может, это лучше голодного ребенка?
Второй дерзиец, луноликий Валлот, только что пропустил сузейнийца на коне, плотно набив свои карманы. Он оглядел напирающую толпу.
— Настоящий металл куда лучше этих нищих. — Он забрал у манганарца монетку. — Проваливай.
Дерзиец перебросил монетку тощему и невзрачному городскому чиновнику, стоящему у него за спиной, который складывал долю казны в кожаный мешок. Валлот кивнул нам с Александром, чтобы мы подходили.
Все могло бы завершиться благополучно, если бы жирный дерзиец не пожал плечами и, облизнув губы, не запустил руку девочке под платье. Она вывернулась и укусила его. Он заорал и отшвырнул ее, тряся окровавленным пальцем.
— Глупая девчонка! —
Все произошло быстро. Луноликий Валлот отодвинул в сторону хнычущих детей и нетерпеливо замахал нам рукой.
— Займись делом, Феликс. Скоро ужин.
Я держал наготове серебряную монету, которую собирался сунуть в лапу дерзийца. Наши лошади ушли с Малвером, товаров и пожитков у нас не было, однако это не освобождало нас от пошлины.
— Я Агаро, — представился я, почтительно наклоняя голову. — Помощник кузнеца, пришел из Авенкара искать работу на копях. А это мой кузен Ват.
Чиновник бросил на нас любопытный взгляд. Мы были грязными, оборванными, оружия при нас, судя по всему, не было. Совари привязал меч принца у него за спиной под просторным балахоном-хаффеем. Я поступил так же со своим. Уловка, обычная для жителей пустыни, но у Валлота не было времени обыскивать нас.
— Он хромой? — Валлот кивнул на костыли Александра.
— В детстве упал с забора, — пояснил я, чувствуя, как принц клокочет от ярости.
Краем глаза я видел, как окровавленный манганарец поднимает тележку, подгоняя детей, собирающих свертки. Феликс, потирающий укушенную руку, рычал на лютнистов и обещал закрыть ворота прямо сейчас, если толпа не перестанет напирать.
— А говорить Ват умеет? — Маленькие глазки Валлота разглядывали принца с подозрением, он тоже чувствовал негодование Александра.
— Ударился головой, — пояснил я заискивающим тоном. — Скажи, Ват, как тебя зовут.
— Имя Ват, — буркнул Александр.
— Не смей мне грубить, калека! — Дерзиец ткнул принца в грудь, вынуждая его перехватить костыли, чтобы не упасть.
— Вовсе нет, он не грубит, — поспешил вмешаться я. — Правда, Ват?
Александр немного отстранился от меня. Я стоял справа от него, это означало, что его вес приходится на здоровую ногу. Мне показалось, что он собирается ударить дерзийца.
Я подхватил принца под руку, словно поддерживая, но при этом сжал его так, что он не мог и пальцем пошевелить.
— Мой кузен уважает слуг Императора больше всего на свете. Ведь они выполняют свой долг перед государством. Правда, Ват? Ответь воину, и на этот раз будь вежлив. Он несколько туповат, ваша честь. — Я немного подвинулся, подталкивая принца вперед, будто чтобы он мог говорить от своего имени, и, оказавшись между разгневанным Феликсом и несчастным манганарцем, незаметно уронил на землю несколько серебряных монеток.
— Да, величайшее уважение истинному Императору и его верным слугам, — произнес принц, дергая головой. Его жест можно было принять за попытку вежливо поклониться или же плюнуть.