Возрождение
Шрифт:
Ну и люди тоже хороши. Им только дай возможность подраться… соваться в Лес — больных мало, а попытаться пощипать горные крепости орков охотники неизменно находятся.
Об эльфах, орках и тамошних людях дядя Фёдор знал много. Или от Дениса, или от других таких же. Только в Москве, по его словам, эльфов наберется с десяток, если не больше. На контакт с обычными людьми они идут неохотно — в смысле, чтобы до полной откровенности. А вот набрать десяток-другой мордоворотов, да отправить к себе в Эллану, в качестве пушечного мяса — это запросто. Есть у меня подозрение, что дядя Фёдор когда-то и сам имел дело с вербовщиками. Об Эллане он рассказывал с явным знанием дела.
Постепенно тяга к перемене мест и различным авантюрам уходит, сменяясь
Правда, бывает, что возрастная болезнь принимает затяжную, хроническую форму. Казалось бы, собрав воедино жизненный опыт и юношеский задор, можно стать выдающимся правителем. Но сами эльфы таких вот особей, застрявших в периоде инфантильности, не жалуют.
Ладно, я отвлёкся.
Выслушав мой рассказ о пропавшей девушке, Денис равнодушно пожал плечами.
— Допустим, ты прав, и эта твоя Лена воспользовалась якорным ключом. И что дальше? Мэллорны (тут он поморщился) на опушке не растут, значит, вышла она где-то в самом Лесу. Думаешь, ей там удастся выжить достаточно долго, чтобы добрести до людских поселений?
— Боюсь, она не станет искать людские, — я сделал ударение на этом слове, — поселения. У девчонки крыша поехала на почве эльфийской психологии, она будет искать кого-то из ваших. И полезет с расспросами…
— И получит стрелу прежде, чем сумеет выдавить из себя банальное «здрасьте».
— А говорят, что ваши… соплеменники мужского пола не прочь поразвлечься с человеческими женщинами.
— Не прочь, — не стал спорить Денис. Могу поклясться, сам он «развлекался» на полную катушку, обаяния ему не занимать. — Но чтобы попасть не в категорию «враг», а в категорию «ах какая милашка», ей потребуется изрядное везение. Встретить кого-то из молодых до того, как её шлёпнут. И не просто встретить, а вызвать симпатию.
— Шанс имеется.
— Мизерный. И этот мизерный шанс имеется именно у неё, а не у тебя. Ты же не думаешь, что способен вызвать у эльфийки сексуальный интерес?
Мне бы обидеться, но он ведь прав, пусть и высказывает эту правоту в несколько грубой форме. Вообще говоря, девчонки, с которыми Леночка спорила по переписке, во многом лучше понимают предмет полемики. Эльфы, большей частью, создания в общении достаточно неприятные. Щадить чувства собеседника они не умеют и не любят. А их «прекрасные половины» в этом вопросе, как правило, и вовсе невыносимы, поскольку считают представителей других рас чем-то вроде навоза на дороге — на вид мерзость, на запах отвратительны, и вообще, лучше ничего общего с дерьмом не иметь. Встречаются исключения, но редко.
— Не думаю.
— И то хорошо…
Он долго молчал. Молчал и я, не желая форсировать события.
У дяди Фёдора с Денисом были какие-то дела и до того, как я впервые увидел нашего местного эльфа. А поскольку поговорить дядька любил, а меня после той встречи распирало от вопросов, беседовали
Но главное, что я вынес из этого разговора — эльфы, в большинстве своём, рабы так называемого «первого порыва». То есть, раз выбранная модель поведения меняется с крайней неохотой. Это я к чему — если уж Денис не послал меня в известный всему миру пеший эротический маршрут, значит, что-то я с этого визита всё-таки поимею. Может, и не в полном объеме, но Денис так или иначе поможет. Главное — не торопить его, а то ведь он в России неведомо сколько лет прожил, может, научился оперативно менять точку зрения в зависимости от внешних факторов.
— Почему сам за это дело взялся? — поинтересовался эльф тоном столь равнодушным, что в иной компании тут же получил бы в ответ «не твоё дело».
— Дядя Фёдор куда-то пропал…
О, вот тут как раз пора прояснить, почему я его так называю. Как я уже говорил, дядя Фёдор нарисовался в нашем доме ещё когда я только встал на ноги. Но поначалу заглядывал в гости редко… это не я так помню, это потом, по разговорам выводы сделал. А когда мне лет пять стукнуло, стал появляться куда чаще, временами — каждый день. И отношения с отцом, поначалу относительно прохладные, более или менее выровнялись. Наверное, отца подкупил тот неоспоримый факт, что его новоявленный брательник всерьёз ко мне привязался. Дарил подарки, не то чтобы дорогие — но регулярно, никогда не отказывал в плане «посидеть с мальцом», охотно таскал меня в кино или в парк, когда родителям было малость не до того. В общем, отца это устраивало. И меня тоже — только вот я почему-то никак не мог запомнить его имени. Странно — нормальное ведь имя, достаточно распространённое… а не застревало в памяти, хоть ты тресни. Ну он и ляпнул как-то — мол, Мишаня, да меня ж как мальчика из твоего любимого мультика зовут, ну, где там кот Матроскин и пёс Шарик… помнишь? Я ему — «дядя Фёдор, да?». Вот с тех пор и повелось… уже потом, когда я вырос, он часто говорил — ну прекращай этого неизменного «дядю» каждый раз вставлять, перед знакомыми неудобно, что здоровенный лоб постоянно «дядькает». А привычка, что теперь с ней сделаешь. Так и остался он дядей Фёдором — и в общении, и в мыслях.
— Вот как? — Денис изобразил вялый интерес.
— Оставил записку — мол, наклёвывается интересное дельце, потом расскажу. И уже два месяца как ни одной весточки.
— А Кассандра?
— Никакой конкретики. Или ему ничего серьёзного не грозит, или он… в общем, видения, касающиеся мертвых, её не посещают.
— Жаль, если погиб.
Мы помолчали. Если он ждёт, что я сдамся и уйду сам — хрен дождётся. Мне спешить некуда.
— Ну хорошо, — медленно протянул он. — Допустим, у тебя и в самом деле нет иного выбора, если не говорить о полном отказе от заказа. Сначала несколько вопросов. Мечом владеешь?
— Посредственно.
Историческому фехтованию меня учили — один из знакомых дяди Фёдора. Причём задолго до того, как я узнал род дядькиных занятий. Сперва этот хитрый лис сумел меня заинтересовать холодным оружием, потом — ненавязчиво свести с нужными людьми. Заплатил он им, или просто попросил так, что ему не смогли отказать, но полгода я пару раз в неделю посещал тренировки. Русский меч, турецкий ятаган, японская катана, бастард, двуручник — всего понемногу. Поначалу Потапыч, мой инструктор, надеялся нащупать-таки истинно «мой» вид оружия. Но потом сдался, убедившись, что до сколько-нибудь значимых высот мне не подняться.