Возрождение
Шрифт:
Но дядька лишь коротко кивнул. Мол, да, разумеется. Так и надо. Это правильно. А раз правильно — к чему разводить лишние сантименты.
Признаться, это меня покоробило. Не знаю, что ощутила вымотанная до крайнего предела, а потому ко всему безучастная Ленка, но я не удержался и что-то пробормотал. Что-то вроде извинений за то, что мы втянули этих созданий в смертельную игру без возможности выиграть. И что мы, в самом деле, благодарны им. На большее времени не хватило. Ник, получивший хороший толчок, влетел в портал — что интересно, спиной вперёд, поскольку перед столь эффектным побудительным действием стоял лицом к ламиям. Может, он тоже хотел что-то сказать. В этом мире, как я понял,
Нику, как и Руфусу, несомненно, рассматривать тварей, веками выступавших в роли безжалостных убийц, в качестве союзников было трудно. Пусть союзников временных — в этом мире люди ещё не обучились нашей современной гибкости мышления, когда не существует постоянных врагов или друзей, а есть лишь постоянные интересы. Но взгляд Ника, брошенный на ламий за мгновение перед тем, как мой наставник взмахом руки отправил его в иной мир, меня порадовал. Мужество надо уважать… в том числе и тогда, когда его проявляет противник.
— Миша!
— А? — я сообразил, что моё имя прозвучало уже как минимум трижды.
— В облаках витаешь? — окрысился дядька. — Я в портал, вы сразу за мной. Ты понял? Сразу — это значит немедленно!
Не дождавшись моего утвердительного кивка, он нырнул в облако голубого пламени.
Я промедлил лишь пару секунд. Страшновато как-то… Пусть это и не первый мой переход по тонкому пути, но раньше в огонь кидаться не требовалось. Коснулся щепочкой древесного ствола — открылся портал, заполненный золотым сиянием… ну да, принципиальной разницы вроде и нету, но проход, создаваемый мэллорном, больше походил на светящуюся мембрану и не вызывал ассоциаций с огромной газовой горелкой.
— Прошшай… — одна из ламий склонила голову.
Мне почему-то показалось, что обращалась она больше ко мне. Может потому, что Лена выбрала именно этот момент, чтобы потерять сознание. Пришлось подхватить ею на руки и, выдохнув ответное «прощайте», всё-таки заставить себя сделать шаг сквозь голубые сполохи.
Лена была не слишком тяжёлой. Но я устал. И болотные корни под водой были скользкими. Поэтому в последний миг я таки потерял равновесие и в точку прибытия не вошёл, а в прямом смысле этого слова «ввалился». Кажется, кто-то сумел перехватить девушку и не дать ей покатиться по камням. Меня подстраховать уже не успели.
Вот и лежу пластом на каком-то подобии брусчатки, разглядываю вялую траву, пробившуюся из-под плиток. Отдыхаю. Тело болит — жахнулся неслабо, локоть наверняка вкровь рассадил. Но шевелиться не хочется. Пусть все считают, что я потерял сознание, и дадут мне немного полежать. Какая благодать, когда под тобой не хлюпает вонючая вода, когда тебя не пытается засосать трясина, когда твоей крови не домогаются
— Миша, ты жив? — ехидным таким тоном поинтересовался дядька. Ни малейшего сочувствия в его голосе не слышалось.
Я не отвечал. Я в нирване, не трогайте меня! Ну хрен с теми часами, хоть пару минут.
— Миша, кончай придуриваться! Времени мало.
На этот раз наставник говорил требовательно и раздражённо.
— Почему никто и никогда не говорит «времени у нас дохрена»? — поинтересовался я, обращаясь к камням у своего носа. Камни не ответили. Наверное, потому, что у них как раз со временем никаких проблем не было.
Подниматься всё-таки пришлось. Правда, вставать мне никто не приказывал, поэтому я попытался сменить лежачее положение на сидячее и этим ограничиться. Зато теперь представилась возможность осмотреться и понять, куда ж это нас занесло.
Вот интересная фраза — «А посмотреть тут было на что». Она вроде бы подразумевает, что зрелище перед вами интересное… ну, может, пугающее, волнительное. Здесь ничего подобного не было, и всё же я осматривался с неподдельным интересом и всё возрастающей тревогой.
Вокруг царили разруха, запустение и уныние. Насколько хватало взгляда, тянулись руины, не очень-то похожие на итог неумолимой работы времени, ветров и дождей — скорее местность напоминала последствия прохождения ударной волны от ядерного взрыва. Когда-то здесь всё было более или менее плотно застроено, но сейчас ни одного хоть сколько-нибудь целого здания в округе не наблюдалось. Более того, остатки стен возвышались максимум на пару метров от уровня выложенной брусчаткой мостовой, засыпанной каменным крошевом. Арка, находившаяся в нескольких шагах за моей спиной, скорее угадывалась — от вертикальных столбов остались обломки мне по колено, верхняя балка была снесена напрочь и, в паре мест надколовшись, валялась метрах в пяти от того места, где ей надлежало находиться. Странно, что портал вообще сработал… хотя кто его знает, на каком принципе он здесь построен. Может, каменное обрамление ему и вовсе не нужно, так, место отмечает, не более того.
— Здесь хоть радиации нет?
Вероятно, у дядьки появились те же ассоциации, поскольку он остался совершенно серьёзен.
— Нет, с этим чисто.
— Уверен?
— Не уверен, я дозиметр с собой не таскаю. Но про подобные взрывы слышал. Случалось.
— И что тут произошло?
Вопрос был оставлен без ответа. Насколько я знаю дядю Фёдора, тому могло быть лишь две причины — либо он считает, что сейчас и в самом деле не время для обсуждений малозначительного (для нашей «великой» миссии) природного явления, либо намерен всё объяснить позже.
— Лена, Руфус, Ник? Вы в порядке?
— Вполне, — экзорцист был уже на ногах и с явным недоумением разглядывал остатки былого величия расы суаши.
— Господи, как я устала… — пожаловалась наша лягушка-путешественница. — Кстати, Фёдор, а почему я не ощущаю знания нового языка?
— Потому, что здесь нет его носителей, — мрачно ответил дядька. — Живых, я имею в виду.
— Господин э-э… Теодор, — из многочисленных имён моего наставника Николаус выбрал более привычное для собственного слуха, — это и в самом деле мир, откуда пришла Великая Сирилл? Я его как-то иначе себе представлял.