Возрождение
Шрифт:
— Ей сохранили жизнь, — поспешил успокоить меня велеречивый хозяин, — но пребывание сей юницы в Вечном лесу было сочтено неприемлемым. Ей указали дорогу к людскому поселению, сделав путь тот нелёгким и безрадостным. Но ни тело, ни душа её весомого ущерба не претерпели.
Ага, переводя всё это на вразумительный русский, девочку высекли и выгнали. Спасибо и на этом. Значит, папа Друзов имеет некоторый шанс встретиться со своей дочуркой.
— Ты, гость, удостоился благодати Великого, — снова намекнул эльф на что-то, очевидное ему и не вполне понятное мне. Скорее всего, моё предположение было верным и тот факт, что ливень ни в малейшей степени не затронул меня, явился свидетельством этой благодати. Не думаю, что мэллорны готовы вот так защищать всякого, кто останавливается у их корней ночевать. — Ты обратился к нему с верными
— Простите, господин, — невежливо перебил я юного старца, — но слова те были произнесены в одиночестве.
Патриарх поморщился — по всей видимости, он не привык, чтобы кто-либо прерывал его речь.
— Меж мною и Великим крепка духовная связь, — снизошёл он до пояснения. — Твои слова были услышаны и мной, и сочтены достойными и преисполненными искренности. А посему внемли, человече. Тебе укажут путь, по коему проследовала сия девица. Тебе вернут её имущество, дабы никто не посмел упрекнуть обитателей Вечного леса в том, что они позарились на чужое. И тебе дарована милость единожды возвратиться сюда, приведя с собой означенную юницу, дабы проследовать тонким путём в твой родной мир.
Нет, если я успешно вернусь, обязательно надо будет пересказать этот разговор Денису. Он будет в шоке. Я отвесил хозяину очередной поклон.
— Благодарю тебя, господин. И прими мои извинения за поведение девушки. Она почти ребёнок, не знает ваших обычаев и не ведает, что творит.
Повернувшись к мэллорну, я поклонился и ему, мысленно благодаря за поддержку и заступничество, затем подхватил с земли вещмешок и, распрямившись, продолжил:
— Я готов…
Обращался я к пустому месту. Там, где мгновение назад стоял старо-юный эльф, не было никого, и даже трава не выглядела примятой.
— Старший ушёл, — послышалось с другой стороны, на этот раз не по-русски, но вполне понятно. — Он сказал всё, что хотел.
Этот посетитель тоже, разумеется, был эльфом. Только в нём не чувствовались пронёсшиеся века, да и одет он был не как какой-то жрец, а вполне как человек местной исторической эпохи. Зелёная куртка и обтягивающие ноги зелёные же лосины, удобные на вид невысокие сапоги. На поясе — тонкий меч или, скорее шпага с лезивем шириной в два пальца и с чашеобразной гардой, надёжно закрывающей кисть. В одной руке эльф держал длинный шест, в котором нетрудно было опознать лук со снятой тетивой, в другой — небольшой рюкзачок вполне современного вида, и мощный сине-серый блочный лук с пристёгнутым к нему кивером [50] с пятью стрелами.
50
Кивер (от англ. quiver) — колчан для стрел, изготовленный из жесткого материала (как правило, пластика) и крепящийся к луку либо к поясу стрелка.
— Эти вещи принадлежали девчонке, — эльф небрежно бросил рюкзак и лук к моим ногам, чуть тряхнув пальцами, словно очищаясь от какой-то скверны.
Не имело смысла говорить о том, что с чужим имуществом можно было бы обращаться и поаккуратнее. Спасибо что вообще вернули, а тот факт, что Hoyt «UltraElite» стоит две штуки баксов, вряд ли здесь кого-то заинтересует.
— Я выведу тебя из леса, — проинформировал молодой эльф. — Иди за мной.
Путь занял не слишком много времени, зато весьма негативно сказался на моём самоуважении. Эльф не шёл, он струился, обтекая препятствия и не задев ни одной веточки. По сравнению с ним, я, наверное, напоминал слона в посудной лавке, и возникало стойкое ощущение, что стоит оглянуться — и я увижу просеку, образовавшуюся за моей спиной. Там, где перед моим провожатым расступались кусты, мне приходилось в буквальном смысле слова продираться, рискуя изуродовать одежду и порвать обувь. По всей вероятности, указание «проводить меня к людскому поселению» не предусматривало обеспечение комфорта на этом пути.
По счастью, от места моего, если можно так сказать, «приземления» до опушки леса было рукой подать. Нет, ну не в самом прямом смысле слова, но процесс разрушения подлеска благополучно завершился минут за двадцать. Учитывая, что провожатый держал довольно приличный темп, заставив меня порядком взмокнуть, по расстоянию получилась максимум пара километров. Хотя на этой скромной дистанции мне пришлось раза четыре дать себе самое клятвенное обещание, что
Остановившись у могучего дуба, изображающего из себя часового на границе эльфийских владений и людских земель, проводник вскинул руку, указывая направление.
— Тебе туда, человек.
— Спасибо за помощь.
Эльф помолчал, затем нехотя выдавил:
— Ты под сенью Великого, человек. Это бывает редко. Не знаю, почему тебе оказана эта милость, но не мне оспаривать его волю, — он снова помолчал, затем добавил: — Когда пожелаешь вернуться — подойди к этому дереву и жди. Кто-то явится, поможет найти дорогу.
— Благодарю. И пусть будет светел твой путь под сенью вечного леса.
Эльф кивнул и сделал пару шагов назад, моментально растворившись среди древесных стволов. Вот он был — и его не стало. Ни шороха, ни скрипа, ни треска ломаемой под ногой ветви. Желать мне удачи явно не входило в его планы… да и чёрт с ним, если на то пошло.
Прежде всего, я достал созданный волшебницей Галей магический компас и с замиранием сердца уставился на облепленную стеарином щепку. Новостей было две, как водится, одна хорошая, другая ожидаемая. Лена находилась в этом мире, щепка пришла в движение и явственно отклонила нитку от вертикали. На этом хорошие новости заканчивались. Компас показывал совершенно не то направление, по которому я собирался следовать в ближайшее время. Если Лена и была в поселении, куда меня направил провожатый, то она его уже покинула. И, судя по углу наклона, успела уйти достаточно далеко. Интуиция подсказывала мне, что девушка, мало приспособленная для выживания во враждебном окружении, всё-таки в первую очередь направится к людям. И искать её следы необходимо именно там.
Отсюда людского поселения было не разглядеть, никто не желал селиться слишком уж близко к местам, где из леса могла прилететь стрела просто потому, что какому-то из бессмертных не понравился твой взгляд, брошенный в сторону стены деревьев. Хотя, на самом деле, я сомневался, что отношения между землепашцами и лесными жителями так уж напряжены. В конце концов, они тут соседствуют уже много веков, наверное, сумели достигнуть каких-то компромиссов, раз уж не вырезали друг друга давным-давно. Да и, насколько я успел узнать у Дениса, в определённых пределах эльфы… ну, не то чтобы откровенно нуждались в людях, но, скажем так, не отказывались от помощи и готовы были за неё неплохо платить. Правда, эти отношения не распространялись настолько далеко, чтобы высокие договаривающиеся стороны вступали в беседу «на равных». Эльфы давно и прочно утвердили здесь себя в качестве «старшего брата», в свои дела людей не посвящали, в людские дела же, напротив, имели привычку время от времени вмешиваться, но делали это достаточно тонко, чтобы не вызвать ненависти. Неприязнь присутствовала, но, при наличии потребности, вполне лечилась деньгами.
Кстати, о деньгах.
Как и в любом нормальном мире, где товарно-денежные отношения превалировали над «волчьими законами» — а просвещённая монархия, созданная за многие века выходцами из Британии, в целом была именно таковой — в вопросах выживания на первое место выходило не виртуозное владение оружием, а наличие материальных ценностей, представлявших собой или деньги, или то, что можно, при необходимости, в деньги обратить. Информация, полученная от Дениса, устарела весьма и весьма существенно, он давно уж не посещал родные пенаты, но и из того, что рассказал склонный к запоям изгнанник, следовало, что попытка набить кошель путем экспроприации экспроприаторов здесь может закончиться весьма плачевно. Королевские стражники, может, и не слишком рвались прочёсывать округу в поисках очередной компании любителей лёгкой наживы, но и от возложенных на них обязанностей отлынивать опасались. Здесь, на границе с эльфийскими владениями, такая служба считалась если и не синекурой, то, по меньшей мере, делом вполне спокойным и неопасным. Если где-то в округе и объявлялись романтики с большой дороги, банды эти редко численностью превышали десяток человек, а потому общения со стражниками старались избежать любой ценой. За выучкой солдат приглядывали опытные деканы из числа ветеранов, которые гоняли подчинённых и в хвост и в гриву, не давая им обзавестись брюшком — во всяком случае, в те времена, о которых мог рассказать Денис — а потому в случае стычки ничего хорошего преступникам не светило.