Возрождённая любовь

Нилс Бетти

– Нет, - сказал появившийся в дверях Хенк, - на пользу тебе пошел бы крепкий ирландский портер, я прав?

У него был очень сильный акцент, и прозвучало это так смешно, что Абигайль прыснула от смеха, а затем и расхохоталась, когда он добавил:

– Так как он, кажется, понимает по-английски, может, вы ему еще скажете: "Время, джентльмены, прошу вас..."

– А что, это идея, он такой медлительный! Они оба стояли рядом, и Абигайль посмотрела на них и улыбнулась. Хенк засиял в ответ, а профессор ответил знакомым холодным взглядом, который она проигнорировала, весело обратившись к нему:

– Ему ведь лучше, сэр?

– Да, сестра Трент.
– И он отвернулся, чтобы

осмотреть других малышей.

В эту минуту в палате появилась сестра Рицма, и все вместе они стали обсуждать состояние детей. Абигайль успела за это время скормить Янти остатки молока и уложить его обратно в кроватку. Она собралась взять из кроватки следующего младенца, когда сестра Рицма сказала:

– Вы знаете, сестра Трент, некоторые медсестры уже возвращаются на работу. Наконец-то! Две придут сегодня в час, еще одна появится завтра, так что вы сможете взять выходной. Всего у вас три выходных, так?
– а остальные вы возьмете, когда захотите. Так решил профессор.

Абигайль взглянула на профессора, который в этот момент, нахмурясь, смотрел в сторону. Когда он посмотрел на нее, его взгляд стал еще более сердитым.

– Нам все еще не хватает персонала, - сказал он резко.
– Я не хочу, чтобы вы переутомились, иначе пользы от вас будет немного. И потом, так удобнее.

– Очень мило!
– Голос Абигайль зазвенел от гнева.
– Такая предусмотрительность делает вам честь.
– В голосе Абигайль прозвучал несвойственный ей сарказм.
– Приятно сознавать, что человек нужен вам, хотя бы в качестве винтика к вашей машине.

Абигайль очень хотелось, чтобы профессору стало неловко или стыдно: разве не говорила она ему вчера, что сама решит, когда взять выходные? А теперь он ей швыряет их в лицо, даже не спросив ее согласия! Но, похоже, никаких угрызений совести профессор не испытывал; в глазах его мелькнуло что-то похожее на легкое удивление, но лицо осталось таким же непроницаемым, что и минуту назад; если бы не слегка приподнятые брови, можно было подумать, что он вообще не слышал ее слов. Абигайль повернулась к нему спиной, взяла из кроватки младенца, которого собиралась кормить, и унесла, чтобы поменять пеленки. Она ненавидела этого человека! И ненавидела минут пять, а затем.., затем ее затопила любовь: и ее злость на него, и его неуважение к ней как к личности - все это потеряло для Абигайль смысл. Она кормила младенца и искала словам профессора оправдание; быстро нашла их и.., простила его.

В тот день он больше в отделение не пришел. Две медсестры - сестра Винке и сестра Снел - вышли на работу в полдень. Втроем они поработали до четырех часов, и Абигайль пошла домой.

На улице было все так же холодно; за целый день, кажется, ни разу не выглянуло солнце, а теперь еще опустились сумерки, так что освещенные витрины магазинов, мимо которых проходила Абигайль, показались ей особенно яркими и приветливыми. Она зашла в кондитерскую рядом с домом и купила хрустящее печенье к чаю, так как была уверена, что миссис Маклин ее уже ждет. Вообще-то ей не стоило покупать печенье: денег у нее оставалось так мало, что даже такая мелочь была для нее непозволительной роскошью, но сегодня ей не хотелось быть благоразумной. Абигайль дошла до площади с радушно сиявшими ей навстречу окнами маленьких домиков. Так какие планы на завтра? Вряд ли она успеет много за один день, но она обязательно навестит Болли, сходит с миссис Маклин к профессору де Виту. Но сможет ли миссис Маклин дойти пешком, или ей придется брать такси? Эта мысль беспокоила Абигайль, и в конце концов она решила влезть в деньги, отложенные на обратный билет. Ей скоро заплатят, а она напомнит о жалованье, когда придет на работу сразу после выходного.

Она вошла в маленький домик, с облегчением оставив зимние сумерки за дверью.

– Это я, миссис Маклин!
– крикнула она, бросив пальто с беретом на перила узенькой лестницы.
– Я принесу сейчас...
– начала она, входя в гостиную, и осеклась, увидев профессора, стоящего у печки.

– Добрый вечер, мисс Трент, - сказал он ледяным тоном.
– Я как раз собирался уходить, я и так уже опаздываю. Я зашел навестить миссис Маклин и очень рад, что она себя хорошо чувствует. Настолько хорошо, что завтра вечером она сможет пойти на концерт. Завтра состоится концерт венской музыки, и миссис Маклин очень хочет пойти на него. Может, вы составите ей компанию? равнодушно поинтересовался он.
– Хотя я не думаю, что вам будет интересно.

– Почему это вы так думаете?
– запальчиво спросила Абигайль, направляясь прямо в сети, коварно расставленные для нее профессором.
– Я люблю музыку и с удовольствием пошла бы на концерт.

– Да?

Если у Абигайль и были какие-то сомнения, то этого "да" было достаточно, чтобы она приняла окончательное решение; в одном коротеньком слове прозвучало столько насмешливого недоверия, что его хватило бы на целое длинное предложение.

– Да, - простодушно подтвердила она, и тут до нее дошло, пусть и слишком поздно, почему он так настаивал, чтобы она взяла выходной: она должна была составить компанию миссис Маклин, которой не хотелось идти на концерт одной. Если бы Абигайль не боялась огорчить миссис Маклин, к которой очень привязалась, она бы сейчас решительно отказалась от приглашения. Она посмотрела на профессора испепеляющим взглядом и поняла, что он догадывается, о чем она сейчас думает. Она поспешно сказала, опасаясь, что злость ее вырвется наружу:

– Принести чаю, миссис Маклин? Профессор останется?

Но профессор не пожелал оставаться на чай. Она проводила его до двери, холодно пожелала ему спокойной ночи и пошла на кухню ставить чайник.

Они почти закончили пить чай, болтая при этом обо всем на свете, но только не о профессоре, когда миссис Маклин вдруг воскликнула:

– Господи, Абигайль, я же совсем забыла. Доминик просил меня передать вам, что завтра в десять утра Ян с машиной будет ждать вас. Он отвезет вас куда вы скажете. Доминик сказал, что его не будет весь день, вы, если захотите, можете поехать к нему домой и пообедать там вместе с Боллингером. Я думаю, Доминик его уже предупредил о вашем визите.

Это означает, подумала Абигайль, что Боллингер завтра будет ждать ее и она не может его подвести. Она поедет к нему сразу, утром: ей так хочется поболтать с ним подольше, и потом, ей не придется тратить на обед деньги, которых у нее и так мало. Может, профессор старается загладить свою вину? Но, уходя, он не выглядел слишком ласковым... Наоборот, он опять получил все, что хотел. Но вслух она сказала:

– Это было бы чудесно. Я ведь все равно собиралась пойти к Боллингеру, но я также думала, что днем мы с вами сможем навестить профессора де Вита.

– Это очень мило с вашей стороны, Абигайль, но профессор де Вит идет на концерт вместе с нами, так что у нас будет прекрасная возможность повидаться с ним. Что вы наденете?

– О Боже!
– в ужасе воскликнула Абигайль.
– У меня же ничего с собой нет, только простое бархатное платье, коричневое, мне оно никогда не нравилось. Я положила его в чемодан в последнюю минуту: подумала, что оно может пригодиться, оно как раз выходное. Как вы думаете, подойдет?

– Я уверена, что подойдет. Рюши и оборки - не ваш стиль. Вспомните, как вам идет розовое платье, а пошито оно совсем просто.